добавить в «Избранное» сделать стартовой
Реклама от Google

Статьи по психологии

Эриксонианский гипноз


>Косвенное воздействие

Недавно мы втроем отправились в другой штат проводить семинар. Мы не могли добраться до места самолетом и, проделав часть пути по воздуху, взяли напрокат автомобиль и поехали к месту назначения. Скоро мы поняли, что заблудились, поэтому остановились у заправочной станции и спросили, как нам добраться до другого штата. Нам сказали: «Поверните два раза налево и три раза направо». Мы поблагодарили и поехали. Чуть позже мы поняли, что нам не сказали, в какой последовательности делать эти повороты, и мы решились на эксперимент. Сначала мы повернули направо, налево, еще раз направо и налево, и направо. Но проделав это, мы поняли, что поступили неправильно, и нам пришлось вернуться, то есть повернуть сначала налево, затем направо, еще раз налево и направо, и снова налево. И мы вернулись как раз туда, откуда поехали. На этот раз мы решили попробовать повернуть два раза направо, затем налево, еще раз направо и налево. Это также оказалось неправильным. Поэтому, чтобы вернуться, нам пришлось теперь повернуть один раз направо, затем налево, направо и два раза налево, и мы еще раз оказались на том месте, откуда отправились.

Мы спросили себя: «Как же найти дорогу?» На этот раз мы решили повернуть налево, снова налево, затем направо, направо и опять направо. Но, как вы догадываетесь, это также было неправильно, и, очевидно, чтобы вернуться назад, нам нужно было повернуть налево, налево, налево, направо и направо, и мы вновь оказались на том же месте. Мы не знали что делать. Мы немного забеспокоились, но подумали, что есть еще другие варианты, и на этот раз мы сделали попытку повернуть направо, налево, направо, направо и налево, но нас расстроило, что и это было неправильно. И снова, чтобы вернуться в исходный пункт, нам пришлось повернуть направо, два раза налево, направо и налево — и мы опять оказались на прежнем месте.

Нам стало немного не по себе, и мы спрашивали себя, доберемся ли мы когда-нибудь до места. На этот раз мы решили повернуть направо, налево, налево, направо и направо, но когда мы это проделали, то увидели, что и это оказалось неправильно. И нам пришлось повернуть налево, налево, направо, направо и налево, чтобы вернуться в исходный пункт. И мы подумали: «Как же нам найти дорогу?»

В конце концов мы пришли к выводу, что нужно сделать глубокий вдох и просто отправиться в путь, и тогда мы найдем дорогу. И когда мы приехали к месту назначения, то поняли, какими легкими и приятными для нас будут занятия, в которых мы собирались принять участие.

Когда бы мы ни общались с другим человеком, мы направляем информацию и правому, и левому полушариям мозга или, если угодно, бессознательной и сознательной психике. Гипнотерапевт, чьи коммуникации эффективны, понимает это и использует преимущества, проистекающие отсюда. То, что мы называем «косвенным воздействием», является коммуникацией, направленной бессознательной психике, или правому полушарию. Воздействие является косвенным в том смысле, что его направленность не осознается пациентом полностью.

Как было отмечено ранее, не все терапевтические коммуникации должны быть косвенными, хотя некоторые толкователи эриксоновского гипноза и утверждают обратное. Но эти косвенные воздействия могут относиться к наиболее эффективным и даже магическим в терапевтическом процессе.

Одно из главных достоинств косвенного воздействия состоит в том, что оно обходит сознательное сопротивление, которое может возникнуть у пациента. Как обсуждалось ранее, на коммуникацию, направленную правому полушарию, не распространяется влияние языка или идей, присущих левому полушарию. Мы полагаем, что у всех пациентов с вредными привычками действительно в левом полушарии (в сознательной психике) имеются дисфункциональные мысли о том, что они могут и чего не могут делать. Вместо логических обращений к этому полушарию, чем безуспешно занимается множество «помощников», мы используем гибкость другого подхода, опирающегося на ресурсы бессознательного, что оказывается более полезным для пациента при управлении дисфункциональной привычкой.

Имеются также другие причины, по которым косвенные воздействия  часто оказываются эффективными. Иногда нам нужно сообщить пациентам нечто, задевающее их каким-то образом. Делая это, мы знаем, что пациенты (как все люди вообще) будут испытывать психологическую потребность в защите целостности своего «Я». Техники косвенного воздействия, которые представлены ниже, позволяют пациентам слушать сообщения, не ощущая необходимости защищаться в ответ. Еще одно достоинство этих техник состоит в том, что они позволяют пациентам верить, что возникающие изменения осуществляются ими самими. Иначе говоря, косвенные воздействия уменьшают видимое влияние психотерапевта. Не ощущая влияния этих техник, которые в действительности могут управлять и имеют четкую направленность, пациент будет считать, что изменения возникают спонтанно или только он определяет направление, в то время как психотерапевт рассказывает о ком-то или чем-то другом. Это эффективный метод решения сложной задачи терапевта: осуществлять контроль за терапевтической ситуацией и одновременно добиваться конечной цели — большего контроля пациентом над своей жизнью. Говоря экзистенциально, то, что считают истинным, становится истинным, потому что, когда пациенты начинают верить, что они самостоятельно изменяются в направлении здоровья, часто они продолжают эти изменения уже сами и ведут здоровый образ жизни без посторонней помощи.

Последнее из главных достоинств этих подходов состоит в том, что они имеют творческий характер и их интересно использовать. Мы в нашей профессии постоянно боремся с двумя обстоятельствами: скукой и остановкой творческого горения. Однако существует очень много страдающих ожирением, которых вы можете лечить, курильщиков, которым вы можете помочь, и алкоголиков, на кого вы можете повлиять, прежде чем ваши творческие силы истощатся. Видя в каждом пациенте скорее уникальную личность, а не какой-то симптом, и применяя эти творческие техники (особенно рассказывая истории), специалист может поддерживать высокий уровень заинтересованности в каждом случае без исключений.

Косвенное воздействие — это объединяющее название для разнообразных конкретных техник, ограниченных только вашим воображением. Примеры, приведенные далее, показывают, как эти техники можно применять и для наведения транса, и для лечения вредных привычек. Позвольте отметить только, что перечень возможностей бесконечен, а это лишь маленький образчик.

Встроенные сообщения

Встроенные команды или сообщения (иногда эта техника называется заключением в скобки или вкраплением) представляют собой маленькие фрагменты больших утверждений, которые привлекают внимание бессознательного благодаря таким деталям поведения, как изменения интонации, паузы или изменения позы психотерапевта. Например, если бы вы хотели передать пациенту метафорическое сообщение с целью научить стоять на своих ногах, то могли бы завести подробный разговор о том, как он учился ходить. Вы рассказываете о том, как он встал, подтянулся к дивану или стулу, сделал шаг, упал, снова встал. Затем следует сказать: «И очень скоро вы научились...» — в этот момент нужно сделать паузу, немного повысить голос и продолжить: «...стоять на своих собственных ногах, Фред» — опять пауза, и снова понизьте голос и продолжите фразу. Благодаря использованию изменений интонации и пауз сообщение «...стоять на своих собственных ногах, Фред», которое по смыслу является частью сообщения левому полушарию об обучении ходьбе, будет также отдельным сообщением правому полушарию, то есть бессознательной психике.

Приводим следующий пример использования встроенного внушения, помогающего пациенту «отпустить себя» (важное внушение при наведении транса):

«Знаете, я выпустил новую книгу с изображением на переплете машинки из аттракциона «Американские горки», и когда я езжу по стране с семинарами, меня часто спрашивают: «Почему на обложке специальной книги изображены аттракционы?» Я отвечаю, что по двум причинам. Во-первых, просто случилось так, что я полюбил «Американские горки» — это мое, хобби. Однако, во-вторых, обучение кататься на этой машинке очень похоже на обучение гипнозу — секрет состоит в том, чтобы точно знать, когда держать и когда (едва уловимо повысьте голос в этом месте и в каждом случае, когда говорите об отпускании) отпустить, Фред. Например, моей дочери только 11 лет, но она так же увлечена катанием на этих машинках, как ее отец. Она знает, что секрет заключается в знании, что иногда удобно и безопасно крепко держаться, например, когда едешь сверху вниз и на крутом повороте. Но знаете, Фред, мы заметили, что есть немало людей, которые, катаясь на «Американских горках», никогда не отпускают руки. И когда катание окончено, у них ладони стерты, локти сведены, мышцы спины растянуты, болит шея и даже голова. Моя дочка уже знает, что часто, чтобы получать удовольствие от катания на «Американских горках», нужно просто отпустить, Фред. Например, когда машинка поднимается вверх и вы слышите лязг механизма, можно откинуться назад и наслаждаться видом и отпустить, Фред. Или когда машинка уже возле самого верха и можно наслаждаться видом парка — тогда тоже можно отпустить, Фред, зная, что, как ваша интуиция, мы ее называем бессознательной психикой, так и ваша сознательная психика подскажут вам, когда снова нужно будет крепко ухватиться».

Рассказывая это ненавязчиво во время наведения транса, гипнотерапевт может несколько раз передать Фреду встроенное сообщение «отпустить», не отдавая ему указания «отпустить» явно, так как только очень немногим людям можно предлагать это открыто.

Вот еще один пример встроенного сообщения, которое можно использовать в случаях, связанных с контролем веса тела. Рассказывая как бы между прочим о другом пациенте и упоминая о том, как можно было бы помочь ему использовать гипноз в управлении болью, мы начинаем говорить, как учим изменять телесные ощущения с помощью левитации руки. Во время этого разговора следует сообщить о том, как после обращения к нам пациент смог бы научиться становиться легче и легче с каждой неделей. И «снова команда становиться легче и легче с каждой неделей» была бы дана с использованием пауз, изменений тона голоса. Гипнотерапевт мог бы наклониться и приблизиться к пациенту, произнося эти конкретные слова и только их.

Беседы с другими и рассказы о других

Еще одно эффективное средство косвенного воздействия заключается в том, чтобы либо разговаривать с другим специалистом, так чтобы пациент слышал, либо рассказывать пациенту о ком-то еще, например, о другом пациенте. Эта техника особенно эффективна для сбора информации в период вводных сеансов или для внушения таких сообщений, которые могут вызвать защитную реакцию. Например, чтобы подстроиться к системе представлений пациента о том, сколько времени ему понадобится, чтобы сбросить лишний вес, можно начать рассказывать о других пациентах, обращавшихся к вам с подобной проблемой. Можно сказать, что пациент А смог сбросить 15 кг быстрее, чем вы считали это возможным, скажем, в течение месяца. Далее следует упомянуть пациента В, которому понадобилось два или три месяца для достижения его цели. Затем можно было бы обсудить случай с пациенткой С: она точно выполняла все, что было нужно, но потратила полгода, чтобы достичь желательного веса. Все это время вы наблюдаете за невербальными реакциями пациентки и, если вы хороший наблюдатель, то сможете распознать ее собственные представления об этом. Собрав информацию, можно обратиться к пациентке и сказать: «Просмотрев вашу карту, я полагаю, что вам, вероятно, потребуется три-четыре месяца, чтобы добиться того, чего вы хотите». Таким способом пациентке передается оптимистическое утверждение, которое, надеемся, станет самореализующимся пророчеством успешной терапии, и делается это так, что она, вероятно, его примет, потому что вы подстроились к ее системе представлений.

Рассмотрим следующий пример. Вы дали указание пациенту-алкоголику посещать собрания Анонимных Алкоголиков. Однако, учитывая данные о его прошлом, вы, полагаете, что на этой неделе он ваше указание не выполнил. Вместо того чтобы вступать с пациентом в непосредственную конфронтацию (что иногда, конечно, нужно), можно обойти рационализации и аргументы, которые, вероятно, возникнут. Например, случайно упомянув в разговоре с медсестрой или секретарем (но так, чтобы пациент слышал) о том, как миссис Джонс, которая приходила вчера, не выполнила того, что ей было предписано, и как вы не стали с ней работать и сказали миссис Джонс, что просто не сможете ей помочь и не примете ее, пока она не выполнит указанное в течение трех недель подряд. Это эффективный способ сделать пациенту предостережение о последствиях невыполнения инструкций, не вызывая защитных проявлений.

Интересен вариант данного приема с использованием разговора по телефону. Терапевт может организовать ситуацию так, чтобы пациент «нечаянно» услышал разговор с другим пациентом или специалистом. Мы часто используем женский голос из метеослужбы. Для этого мы набираем номер автоответчика погоды как раз перед тем, как пациенту войти в кабинет, и изображаем разговор с другим пациентом или с кем-то из персонала о каком-то другом пациенте. Это очень эффективный способ передачи пациенту неприятного сообщения, не вынуждающий его «уходить в оборону» и защищать свое актуальное поведение.

Иллюзия выбора

Эта простая, но очень эффективная техника, занимающая сознательную психику пациента выбором и предоставляющая, как ему кажется, большую свободу выбора, хотя конечным результатом любого варианта является договор с терапевтом делать что-то предложенное пациенту для его же блага. Есть много примеров применения этой техники как при наведении транса, так и в терапии вредных привычек.

Сначала три коротких примера использования иллюзии выбора как составной части процесса наведения транса. Поскольку, как упоминалось ранее, по нашему мнению, глубина транса не связана с результатами терапии, мы можем спросить пациента в начале сеанса: «Сегодня вы хотите войти в легкий, средний или глубокий транс?» Сознательная психика человека начинает думать о том, в чем состоит различие между легким, средним и глубоким трансом, а потом делает выбор, часто не осознавая, что он соглашается на остальную часть формулировки, то есть войти в транс. Если пациент говорит нам, что сегодня он войдет в средний транс, мы не только не беспокоимся об этом, но на самом деле даже не знаем, что он имеет в виду. Его представление о среднем трансе может существенно отличаться от нашего. Главное состоит в том, что он согласился войти в транс и должен выполнить психологический договор.

Подобным образом мы часто спрашиваем пациентку, когда она входит в кабинет: «Вы на этом стуле будете сегодня погружаться в транс или вы на том стуле будете сегодня погружаться в транс?» Ее сознание занято сравнением достоинств стульев, какой из них кажется более удобным и т.д., не осознавая при этом, что когда она сказала «этот стул», то тем самым согласилась и на вторую часть условия: «будете сегодня погружаться в транс».

В конце транса мы обычно внушаем пациентам, что в течение некоторого времени, следующей минуты или двух, когда они будут готовы, они ощутят себя более бодрыми, откроют глаза и вновь сориентируются в комнате. Здесь опять имеется иллюзия выбора, внушение, что они могут сделать это, когда захотят, но в действительности поставлены пределы: «в течение минуты или двух». Это создает видимость очень либерального вида терапии, что ощущают пациенты и что дает возможность терапевту получить то, что нужно: пациент быстро выходит из транса, а не просиживает по 15 или 20 минут, занимая время приема и место в кабинете.

В процессе терапии есть много моментов, когда вам может понадобиться иллюзия свободы выбора. Например, новую пациентку с проблемами веса можно спросить: «Вы хотите начать диету на этой неделе или на следующей после второго сеанса?» И вновь за этим скрывается ее согласие сесть на диету. Хотя техника создает видимость множества вариантов выбора в процессе терапии, на деле выбор весьма ограничен.

Один из наших любимых вариантов применения этой техники заключается в использовании дней недели. Мы можем дать пациенту указание и затем внушать, что он может сделать это в любой день следующей недели, когда захочет. Мы можем продолжать таким образом:

«Я думаю, вы сделаете это в пятницу. Хотя любой день хорош для этого, однако большинство моих пациентов, кому я симпатичен, кажется, занимаются этим в пятницу, в день, когда я обычно занимаюсь своим собственным личностным ростом. Может быть, вы сделаете это в понедельник или во вторник, но я думаю, вы сделаете это в пятницу. Некоторые пациенты делают это в середине недели, в среду или в четверг, но я думаю, вы сделаете это в пятницу. Возможно даже, вы сделаете это в субботу или воскресенье, но я думаю, это будет в пятницу».

У пациента есть два варианта на выбор. Он может считать себя человеком, который находится с нами в отношениях сотрудничества и выполняет именно то, что мы хотим, и поэтому выберет пятницу. Но может и упорствовать в своем сопротивлении, чтобы доказать, что не находится под нашим контролем, и поэтому сделать то, что требуется, в любой день, кроме пятницы. Конечно, в результате он выполнит наши указания, а в какой день недели — на самом деле нам безразлично.

Терапевтические двойные связки

Терапевтическая двойная связка возникает, когда терапевт создает такую ситуацию, что как бы пациент себя ни повел, результат будет и предсказуемым, и терапевтическим. Это отличается от вышеописанной иллюзии выбора, при которой пациент не осознает существования различных возможностей. Примеры терапевтических двойных связок можно видеть во многих простых наведениях транса, которые, вероятно, уже известны большинству читателей. Вот один пример.

«Теперь я хотел бы, чтобы вы представили себе классную доску. Она может быть любого цвета: черная, зеленая, серая, светло-голубая — она может быть одной из тех, которые вы видели, или той, которую вы придумали сейчас, — это не имеет значения. Когда вы увидите ее в своем воображении, дайте мне об этом знать кивком головы. (Предполагается, что пациент может создать визуализацию и при этом кивает.) Затем я хотел бы, чтобы вы не начинали, пока я не закончу с указаниями. Когда я вам скажу: «Начинайте!», вообразите, как вы подойдете к доске и напишете на ней число 100. Когда вы сможете увидеть число и только тогда, когда вы его увидите, назовите его так громко, чтобы я услышал. Когда вы его назовете, число начнет бледнеть и исчезнет с доски; тогда напишите следующее по порядку меньшее число, то есть 99. И опять, когда вы увидите число, назовите его, после чего оно начнет исчезать с доски, и опять напишите следующее меньшее число. Далее вам будет все труднее и труднее видеть и называть числа, но я хотел бы, чтобы вы добрались до нуля. И когда вы дойдете до нуля или когда вы не сможете больше видеть или называть числа, в любом случае, я хотел бы, чтобы вы убрали из своего воображения доску и перенеслись мысленно в то место, где вам нравится бывать».

Эти инструкции создают терапевтическую двойную связку, потому что они даются таким образом, что пациентка будет делать одно из двух. И в том, и в другом случае она будет делать то, что ей сказали, то есть пытаться выполнять трудную задачу, добраться до нуля, и, возможно, справиться с ней. Очевидно, что почти каждый войдет в транс после такой длительной концентрации на внутренней визуализации. Если пациентка это сделает, то почувствует, что, следуя вашим указаниям, она сотрудничает с вами и без труда войдет в транс или, по крайней мере, начнет входить в него. Конечно, если возникают трудности с выполнением этого задания и пациентка не может дойти до нуля, она все равно сотрудничает, потому что вы внушали, что такое тоже может произойти. Это становится доказательством того, что ваша пациентка действительно «хороший гипнотический субъект». Что бы она ни делала, она непременно должна войти в транс и убедиться, что сотрудничает с вами.

Терапевтическая двойная связка может быть полезной также при работе с пациентом, который не находит в себе силы говорить «нет» людям, воспринимаемым как носители власти, в том числе и жене. Проводя рефрейминг, вы и ваш пациент можете прийти к пониманию одной из вторичных выгод от курения, которая состоит в том, что является единственным доступным ему способом сказать «нет» жене и тайной причиной его пристрастия к курению. Терапевтической двойной связкой было бы указание пациенту в течение следующей недели сказать два-три раза определенное «нет» начальнику или жене. Двойная связка заключается в том, что либо пациент пойдет домой и скажет «нет», либо фактически скажет «нет» вам, еще одной властной фигуре, не выполнив вашего указания. В любом случае пациент вынужден будет сказать «нет» авторитетному лицу, что иногда может стать терапевтическим изменением поведения.

Контингентные внушения

Использование контингентных внушений заключается в соединении внушения с некоторым предшествующим неопровержимым фактом или фактами, даже если для такого объединения нет логического обоснования. Контингентные внушения (иногда называемые «мусорной логикой») представляют собой форму подстройки и ведения.

«Вы знаете, что значит выйти на улицу в холодный ветреный день и почувствовать кожей обжигающий ветер. Вы знаете, что значит выйти в теплый весенний день и почувствовать, как тепло солнца пронизывает ваше тело. Вы знаете, что значит услышать музыку, поразившую вас своей неожиданной силой и красотой. Вы знаете, что значит слышать и видеть капли дождя на стеклах окон вашего дома или автомобиля. И поскольку вам знакомы все эти переживания, вы сможете выполнить на этой неделе всю работу, которую должны сделать.»

Обычно мы включаем этот отрывок в разговорное наведение транса. Внушение состоит в том, что пациент может сделать все, что ему необходимо делать для себя, а доказательством внушения является то, что ему известны все эти сенсорные ощущения. Такие ощущения, естественно, знакомы каждому, кто приходит на прием. Однако связь между этим опытом и его способностью выполнять некоторую терапевтическую работу на следующей неделе весьма сомнительна. Если такие связки составляются и подаются непринужденно, легко, пациенты часто их принимают, и не возникает никаких вопросов.

Иногда мы «пристегиваем» внушение терапевтических изменений к текущим или продолжающимся событиям. Например, можно сказать: «Так как сегодня прекрасный день, этот терапевтический сеанс будет особенно важным для вас», или: «Для «Балтиморских Иволг» сейчас наступила полоса побед, и вы заметно повысите контроль за своим поведением».

Кстати, поскольку вы как раз сейчас читаете эту книгу, у вас может возникать интерес, когда вы сможете эффективно пользоваться этими техниками в своей собственной практике.

Замешательство

В состоянии замешательства, смущения находиться так же неудобно, как в штате Аризона в августе, и большинство людей сделают что-нибудь разумное, чтобы выбраться из таких положений. Пациентам, находящимся в трансе, мы часто говорим нечто, вызывающее замешательство, чтобы помочь им достичь определенных целей. Примером такой приводящей в замешательство техники, конечно, является начало этой главы. Вообразите такую беседу, только в три или четыре раза длиннее приведенного описания, — и посмотрим, в каком состоянии вы окажетесь!

Мы находим, что когда пациенты в замешательстве, они должны, по всей вероятности, делать одно из трех. Первое: войти в транс, чтобы избежать замешательства. Когда мы работаем вместе, то иногда двое или трое из нас рассказывают одновременно разные истории, в которых многократно упоминаются в разных сочетаниях слова «справа» и «слева». Затем, получая отчеты пациентов, мы обнаруживаем, что часто их сенсорное восприятие изменяется (явное трансовое поведение), чтобы справиться с появлением замешательства. Они сообщают, что слышат одного из нас и не слышат другого или двоих других, или же иногда совсем не слышат никого.

Еще один возможный способ справиться с замешательством — заполнять пробелы или прибавлять слова, которые, по-видимому, позволяют шокирующему утверждению стать осмысленным. Часто в начале наведения транса и после обращения к бессознательному мы делаем замечание такого типа: «И многие спрашивают нас, что такое бессознательное, но вы знаете, и мы знаем, и все в порядке». Заявление явно бессмысленное, но вы будете удивлены тем, как много людей после транса испытывают чувство, что мы обсуждали природу бессознательного и пришли к полному согласию по этому вопросу.

Третья возможность состоит в том, что многие хватаются за первое логичное, правдоподобное внушение, которое выводит их из состояния замешательства. Мы часто сбиваем пациента с толку и вслед за этим проводим непосредственное терапевтическое внушение, которое пациент склонен принять.

Если вас интересует техника приведения в замешательство и вы хотите ее опробовать, мы предложили бы вам сделать вот что. В следующий раз, когда ваш телефон зазвонит, снимите трубку и скажите: «Алло! Джон дома?» Весьма вероятно, что последует продолжительная пауза, так как позвонивший будет находиться в состоянии транса.

Фридрих Ницше, обсуждая дискомфорт состояния незнания, подобного замешательству, а также желание выйти из него с помощью собственных представлений о картине мира, написал: «Сталкиваясь с неизвестным, мы оказываемся перед опасностью, дискомфортом и тревогой; и наше первое инстинктивное побуждение — уничтожить эти болезненные состояния. Первый побудительный мотив: всякое объяснение лучше, чем ничего. Поскольку в его основе лежит единственное желание избавиться от тягостных утверждений, о средствах особенно не заботятся: первое же объяснение с помощью уже известных нам доводов кажется настолько хорошим, что его считают верным. Таким образом, удовольствие является критерием истины».

Метафорическая коммуникация

Человеческие существа научились понимать свое место в мире и общаться друг с другом, с пользой оперируя символами и метафорами. Вообще говоря, метафору можно определить как сообщение, в котором объект описывается или выражается на языке другого объекта. В результате на описываемый объект проливается новый свет и удается узнать о нем нечто новое. К несчастью, наша педагогика в своих попытках копировать научную строгость отрицает важный аспект метафорической коммуникации.

Если ваша подруга придет к вам и скажет, что у нее тяжело на сердце, вы не станете искать весы, чтобы его взвесить. Вы интуитивно понимаете, что это означает, и, может быть, сможете предложить что-то, чтобы облегчить ей этот груз. К сожалению, многие ученые, медики и психологи обучены тому, что нужно заставлять пациентку, у которой «тяжело на сердце», как можно более подробно и точно описывать свои чувства, все события, которые привели к «тяжести» и т.д., как будто самого по себе упоминания о «тяжелом сердце» недостаточно.

Нам нужно научиться быть внимательными к метафорическому языку пациентов и подстраиваться к нему. Например, если ваш пациент спортивный болельщик или легкоатлет-любитель, то когда он попадает в тупик, вам не нужно долго говорить с ним об экзистенциальной ответственности, чтобы привести к необходимым изменениям в жизни, а лучше посмотреть ему прямо в глаза и сказать: «Я сделал, что мог, теперь мяч на вашей площадке».

Клиницисту нужно воспринимать язык тела и сами симптомы как метафорическое выражение пациентом того, что с ним происходит, и опираться на это при общении с пациентом. Например, если подросток с избыточным весом имеет властных родителей, то полезной может быть подстройка к нему с помощью высказываний: «Вам, возможно, много приходится проглатывать от ваших родителей», или: «Вам, должно быть, трудно переварить все, что происходит в вашем доме». Точно так же, если у молодого человека может появиться заметная сыпь, не стоит обсуждать это в традиционной манере, можно его просто спросить: «Кто скрывается под вашей кожей на этой неделе?» Вы будете удивлены незамедлительными ответами пациентов на вопросы, заданные с учетом метафорического истолкования их симптомов и на таком же метафорическом языке. Курильщики сигарет (и пациенты с язвами) будут часто говорить о людях или ситуациях в таких выражениях, как «это меня распалило» или «это заставляет меня кипеть» (игра слов: «makes me fume» также означает «это заставляет меня курить». — Прим. переводчика.). Такие комментарии подсказывают, что здоровые поведенческие паттерны обращения с гневом или раздражением могут продуктивно использоваться в терапии.

Позвольте нам, однако, отметить, что многим пациентам указания лучше давать в метафорической форме, чтобы избежать исходной защиты симптома. Например, если пациент, по всей видимости, попал в тупик на данном жизненном этапе, и, возможно, просто не способен на более здоровые изменения, вы можете дать ему метафорическое указание пойти домой, выбрать в доме одну комнату и полностью изменить ее. Директива должна включать инструкции выносить из комнаты каждую вещь отдельно, а не просто перетаскивать от одной стены к другой, и затем собрать обстановку комнаты каким-то другим образом. Очень немногие пациенты, прилагающие усилия в ходе терапии, затрудняются выполнить это задание, даже если у них имеются существенные проблемы со значительными изменениями в их жизни. Удивительно, но после того, как пациент последовал метафорическому указанию, изменение жизненных обстоятельств происходит, кажется, с поразительной легкостью и так, что пациент скорее чувствует себя ответственным за их появление, чем думает, что выполняет указание терапевта.

Еще один вариант метафорической коммуникации включает в себя указание пациенту оказаться в определенном воображаемом месте во время самогипноза или увидеть определенные сны, контролируя их содержание, пока это возможно, при засыпании. Например, мы часто просим пациентов во время самогипноза в воображении подняться вверх к подвалам их психики или спуститься вниз к ее чердаку (техника замешательства) и определить, как размещены некоторые ненужные предметы, которые там хранятся. Просим заметить, какого цвета эти предметы, какого размера, формы и т.д. Можно внушать некоторые свойства этих лишних вещей, которые по-своему соответствовали бы симптомам пациента. Например, пациенту с избыточным весом можно сказать, что багаж занимает много места и тянет человека вниз. Или сообщить пациенту, что у многих людей чердаки и подвалы переполнены лишними вещами и что они могут захотеть избавиться от одного-двух предметов прямо сейчас. Мы говорим им, что иногда люди точно знают, что из их внутреннего багажа лишнее, а иногда люди знают только, что багаж хранится, но его содержимое им неизвестно.

В первую неделю пациентам дается задание просто составить опись имущества в доме и выяснить что-нибудь об этих лишних вещах. На следующей неделе или иногда даже во время транса мы даем указание брать из этих вещей по одной и находить способ освободиться от нее. Одновременно проводим много альтернативных внушений, чтобы помочь в выполнении задания. Мы говорим им, что некоторые люди в своем воображении выходят на задворки своего дома, где стоят мусорные баки, кладут в них вещи, и ожидают, когда приедут вывозить мусор. Другие складывают все в сумки, отправляются в туалет и спускают все в канализацию. Некоторые относят хлам к соседнему бакалейному магазину, где всегда стоят большие контейнеры для мусора, и сваливают его туда.

Мы говорим пациентам, что точно не знаем, как они собираются поступить, но что каким-то образом, у нас в кабинете или дома, когда они проводят самогипноз, или во сне, на этой неделе они смогут найти способ избавиться от лишнего багажа. В последующие недели пациенты сообщают о поразительной продуктивной работе, которая как бы между прочим произошла у них. Обычно пациенты даже не осознают связи между метафорическим фантазированием, которое они переживают в трансе или во сне, и своими поведенческими изменениями в остальное время.

Рассказывание историй

Как-то утром, еще только составляя первый набросок этой книги, мы нервно переключали каналы телевизора, пытаясь узнать о спортивных результатах минувшего вечера, и случайно натолкнулись на воскресную проповедь. Проповедник, как можно было понять по языку его тела и тону голоса, как раз собирался рассказать какую-то интересную историю, поэтому на некоторое время мы оставили пульт переключения каналов в покое.

Проповедник рассказывал о широко разрекламированном футбольном матче в Бирмингеме, штат Алабама. «Хотя от игры ожидали многого, — сказал он, — она не стала событием, потому что одна команда была гораздо сильнее другой». И продолжал описывать игру с интересными подробностями, заметив, что к ее концу слабейшая команда проигрывала, но незначительно, только по очкам. Поскольку время истекало, тренер проигрывающей команды взял тайм-аут и сказал своим игрокам: «Слушайте, ребята, мы можем выиграть эту игру. Несмотря на то, что они сильнее нас, Альберт быстрее любого их игрока, и он их обгонит. Отдайте мяч Альберту, и мы сможем выиграть эту игру». Команда вернулась на поле. При первом розыгрыше Альберт так и не получил мяча, и никаких изменений в игре не произошло. Тренер был расстроен. При втором розыгрыше команда опять не давала мяча Альберту, и ничего хорошего не случилось, и снова тренер был сбит с толку и рассержен. То же самое произошло и при третьем, и при четвертом розыгрыше, и команда проиграла эту игру. После игры тренер спросил защитника: «Почему вы не давали мяча Альберту?» Защитник ответил: «Альберт не хотел принимать мяч!» Проповедник продолжал морализировать, говоря о нежелании принимать на себя риск и используя такие метафоры, как: «Как потопаешь, так и потопаешь», «Без труда не выловишь и рыбку из пруда» и «Вы не можете незаметно получить второе, если вы одной ногой привязаны к первому».

Мы думали о том, как разные консультанты и терапевты, которых нам приходилось слушать, пытались объяснить пациентам, что сверхзащищенная жизнь дает иллюзию безопасности, но в конце концов гарантирует поражение. Мы никогда не видели, чтобы какой-нибудь психотерапевт передавал неприятное сообщение пациенту так, как проповедник делал это для своей аудитории в то воскресное утро.

С древних времен в истории человечества, о которой остались письменные свидетельства, рассказывание истории как в устной, так и в письменной форме, помогало передавать достижения культуры, социализировать молодых, оказывало помощь в решении проблем. Почти все религии основывались на искусстве повествования и поддерживали его. Это искусство имеет некоторые естественные свойства, которые, по нашему убеждению, позволяют очень хорошо использовать его в гипнотической работе. Прежде всего, хорошо рассказанная история сама по себе оказывает естественное гипнотизирующее действие. История, рассказанная с воодушевлением, с соответствующими интонациями и верными позами и жестами рассказчика побуждает воображение (функция правого полушария) буквально рисовать рассказанную историю, и переживаемый опыт можно считать трансом. Альтернативным вариантом является скучная история со множеством подробностей, которая очень быстро вводит в транс просто потому, что человек стремится избежать скуки. Милтон Эриксон говорил мне, что он мог ввести человека в транс, просто нагоняя на него скуку, когда тихо и неторопливо рассказывал обо всех членах своей семьи.

Второе важное достоинство рассказывания историй состоит в том, что у терапевта при этом появляется возможность метафорически преподнести стратегию изменений, касающуюся решения конкретной проблемы, и сделать это таким косвенным образом, чтобы не вызвать сознательного сопротивления пациента.

Успех терапевтического рассказывания историй зависит как от эффективной организации процесса, так и от содержания истории. Прежде чем обратиться к содержанию, позвольте предложить три основных правила изложения историй. Первое правило: историю следует рассказывать непреднамеренно, почти в виде отступления от терапевтических или медицинских контактов. Не забывайте: когда пациент садится беседовать о своих проблемах, его защиты наготове. Но перед началом лечебной процедуры или после ее окончания, а также во время случайного перерыва защиты пациента естественным образом ослабевают, и вы пускаетесь в болтовню. В эти моменты пациент в полном смысле открыт — и сознательно, и бессознательно — для того, что вы хотите ему сказать.

Второе правило: для рассказа должно быть какое-то разумное основание. Мы часто начинаем истории словами: «Я рад, что мы сегодня работаем с вами, потому что со мной только что произошел необычный случай», или: «Знаете, я думал о вас целую неделю, потому что понял, что у меня есть старая подруга, я ее давно не видел, она очень похожа на вас, несмотря на то, что она немного моложе». Затем рассказывается история о подруге или о том, какое происшествие произошло с вами сегодня утром. Студенты часто говорят нам, что эти истории настолько прозрачны, что пациент обязательно должен выявить заключенное в рассказе сообщение, адресованное ему. В конце концов, специалисты не рассказывают импровизированных историй. Наш опыт свидетельствует об обратном. Если история рассказана доверительно, непринужденно и для этого рассказа имелись разумные основания, пациент будет слушать внимательно, то есть как раз так, как нам хотелось бы.

Третье правило (мы его будем обсуждать в конце главы): никогда не анализируйте и не обсуждайте историю, а сразу после ее окончания переходите к другой теме.

Истории составляются двумя способами. К первому типу относятся истории, несущие стратегию изменений, которую вы хотите внушить пациенту. Истории второго типа не заключают в себе стратегии изменений, возможно, потому, что вам точно не известно, что пациенту нужно делать. Они скорее обращены к правому полушарию, к бессознательной психике, которая рассматривается как творческая часть каждого человека, — с ее помощью должны быть решены проблемы, стоящие перед пациентом. Далее приводятся примеры историй обоих типов, чтобы помочь понять разницу между ними.

Давайте сначала рассмотрим истории, придуманные для пациентов с вредными привычками, которые несут в себе определенное сообщение или внедряют определенную стратегию.

«Знаете, у меня есть подруга по имени Анна, которую вы мне сильно напоминаете. Она немного выше вас ростом и немного моложе. Мы с Анной вместе росли в Балтиморе. Недавно я ездил туда и видел ее после многолетнего перерыва, и она рассказала мне кое-что интересное. Как и многие женщины в нашей культуре, Анна считает, что она может быть счастлива только тогда, когда у нее есть мужчина, и думает, что единственный способ общения с мужчиной — всегда отвечать «да» на его предложение идти в постель. Анна говорила мне когда-то, что несмотря на то, что получает удовольствие от секса, она начинает чувствовать себя все более отчужденно и ее тело кажется ей чужим из-за сознания того, что она не настолько управляет ситуацией, чтобы иногда сказать «нет».

Недавно, когда я виделся с Анной, она рассказала мне, как проводила вечер с мужчиной, который ей нравился, и в завершение вечера он, как обычно, захотел секса. По некоторым причинам на этот раз Анна отказалась. Я не знаю, как складываются отношения Анны с этим мужчиной, но она сказала, что с ней произошла приятная перемена и она в первый раз почувствовала, что сама за себя отвечает и не ощущает себя больше жертвой привычки или прессинга принятой нормы. Изменение сексуального поведения — еще не все, в Анне произошли большие изменения: она начала лучше ощущать свое «Я» во всех аспектах своей жизни. Знаете, действительно, то, как вы ощущаете свое «Я» — это самое важное в жизни. Этим пронизана ваша семейная жизнь, общественная жизнь, ваша работа.»

Эту историю можно рассказать тому, кто должен научиться говорить «нет». Здесь есть два достоинства. Во-первых, говоря о сексе, а не о предмете жалоб пациентки (еда, наркотики, курение и т.д.), мы передаем ей сообщение косвенным образом, и она не нуждается в защите, так как она ведь не говорила о сексе. Во-вторых, история содержит вознаграждение: то есть, если пациентка скажет «нет», возьмет на себя контроль и перестанет быть жертвой своих привычек, то приобретет хорошие чувства относительно самой себя. Об этих чувствах говорится как о чем-то действительно самом важном, в том смысле, что они пронизывают каждую часть жизни пациентки. К тому же, история должна быть рассказана как только что пришедшая на ум, в связи с пациенткой. Закончив свой рассказ, терапевт должен сразу перейти к другой теме.

Следующая история содержит неприятное сообщение о «друге-враге». Чтобы подстроиться к привычкам человека, терапевт должен показать, что он понимает: нездоровая привычка когда-то была «другом». У многих людей в течение долгих одиноких ночей единственным другом была только пачка сигарет. Кому-то еда давала ощущение комфорта в моменты стресса или алкоголь помогал ослабить невыносимое напряжение. Расценивая их только как «грязные, отвратительные» привычки и не понимая их облегчающего аспекта, нельзя подстроиться к опыту пациентов. Вот история для подстройки как к природе привычки, бывшей в свое время другом, так и к актуальной сейчас для пациента необходимости отказаться от нее.

«Знаете, Фрэнк, я думал на этой неделе о вашей семье. У вас есть дочь, которая собирается поступить в колледж через один-два года, и я вспоминал, какое это было сложное время в моей жизни. В старших классах у меня был друг по имени Мо. Мы были неразлучны, к нам относились прямо как к сиамским близнецам. Мы все делали вместе и в учении, и в развлечениях. Мы вместе поступили в университет штата Мэриленд и на первом курсе были соседями по комнате в общежитии, но когда мы поступили в колледж, что-то начало меняться. Скоро стало ясно, что Мо и я двигались в разных направлениях. Я хотел хорошо учиться в колледже и стать специалистом. Мо хотел пользоваться возможностью не заниматься ничем, кроме вечеринок. Несмотря на то, что я тоже любил вечеринки и, конечно, устраивал их, вскоре я понял, что если буду делать то, чего хочет от меня Мо, и продолжать тесную дружбу, то провалюсь на экзаменах в этом семестре или в следующем. Это был трудный выбор, но в конце концов напряжение стало столь велико, что мне пришлось оставить дружбу с Мо. Мне было трудно и грустно, однако я понял, что хотя он когда-то был для меня большим другом, но теперь становился врагом, и дружба с ним приведет к тому, что я никогда не смогу достичь в жизни того, чего хотел. Это было очень напряженным моментом для меня и вызвало некоторые проблемы в моей собственной душе, но я сделал то, что должен был сделать. Конечно, оглядываясь назад, я не жалею ни о чем. Я надеюсь, что вашей дочери не придется проходить через такие же стрессы.»

Эта история иллюстрирует несколько уже упоминавшихся моментов. Она позволяет подстроиться к пациенту, потому что в ней содержится как понимание напряжения, связанного с насущной задачей (расстаться с вредной привычкой), так и понимание того, что в свое время эта привычка помогала ему. Рассказ относится к косвенному воздействию, потому что я говорил о своем друге по колледжу, развлечениях и отметках и не касался вредной привычки пациента. Последнее замечание о дочери было сделано, чтобы отвлечь его внимание и усилить основания для этого рассказа, а также перейти к обсуждению другой темы.

Теперь мы обратимся к историям, рассказываемым пациентам, когда психотерапевт точно не знает, какое вознаграждение получает пациент от своей привычки или в какой новой стратегии он нуждается, но полагает, что это решение содержится в бессознательном пациента. Цель таких историй — активизировать ту часть психики, которая знает выход, и позволить ей влиять на поведение пациента.

Первая история была рассказана медсестре, которая проходила терапию по поводу алкогольной зависимости средней степени. Было понятно, что привычку поддерживало, в частности, постоянное ворчанье родителей и друзей-врачей по поводу ее выпивок. Женщине требовался какой-то способ для сопротивления друзьям и семье, которых она считала властными, но ни она, ни терапевт не могли придумать хорошей альтернативы. Приведенная далее история представляет собой пример косвенного рефрейминга, помогающего пациенту самому найти новые, более подходящие варианты.

«Знаете, Лили, среди моих друзей много медсестер и как раз на этой неделе я случайно встретил одну из них, которую целый год не видел. Ее зовут Лиза. Она имеет диплом медсестры и степень бакалавра по психологии. Несколько лет назад ей нравилась ее работа, но в последний год она начала немного скучать. Родители и старшая медсестра ужасно раздражали Лизу тем, что пытались заставить ее пойти в школу медсестер для повышения квалификации. Отчасти Лиза этого хотела, но по непонятным ей самой причинам что-то внутри нее сопротивлялось этому решению. Она чувствовала, что сбита с толку и попала в ловушку. Однажды в свободный день Лиза пошла навестить свою любимую старую учительницу из школы медсестер. Она рассказала ей о том, что с ней происходило, и учительница сказала: «Прежде чем решать, пойдешь ты на занятия или нет, я хочу предложить тебе попытаться сделать кое-что еще». Затем старая медсестра наклонилась к Лизе и сказала ей кое-что по секрету. Лиза взяла отпуск на три дня и куда-то исчезла. Это очень взволновало ее семью и друзей, потому что никто не знал, где Лиза. Когда она вернулась, то казалась повеселевшей и на той же неделе записалась в школу медсестер для повышения квалификации. Это непонятная история, я даже не знаю, в чем состоял секрет. Бывают же такие совпадения, что вы, моя новая пациентка, тоже медсестра, а я как раз на прошлой неделе встретил свою старую приятельницу медсестру, и она мне рассказала об этих странных событиях с ней. Я полагаю, что это на самом деле ничего не значит. Что же, давайте теперь приступим к работе.»

Метафора — хороший способ обращения к бессознательной психике, правому полушарию мозга. Мы всегда обращаемся к образам старого мудрого учителя, творца, старой бабушки, древней, покрытой пылью книги и т.д., представляя себе бессознательное человека, и рассказываем какую-нибудь историю, где персонаж, с которым пациент будет идентифицироваться, получает некую новую информацию из этого источника и может использовать ее для решения своей проблемы. Конечно, поскольку в этих случаях мы не предлагаем никакой определенной стратегии, то на вопрос пациента, в чем состоял секрет или что сказала старая книга, мы просто пожмем плечами и ответим: «Я не знаю — мне этого не рассказали».

Вот еще одна история, которая может быть полезна в ряде клинических ситуаций. Повторяем, эта история не внушает специфических стратегий для изменений, а предоставляет это собственному бессознательному пациента.

«Знаете, прошлой ночью я видел интересный сон. Я проснулся в незнакомой комнате, в чужой, но чем-то знакомой постели. Я прошел несколько пролетов вниз по лестнице и добрался до подвала. Когда в подвале я осмотрелся, то увидел, что вертикальные опоры, идущие от пола к потолку, были заметно изогнуты и обветшали. Я увидел электропровода, свисавшие с балок, и помню, что это были какие-то обрывки. Водопроводные трубы проржавели и нуждались в ремонте. Когда я вышел из подвала, несколько рабочих спускались туда по лестнице. Электрик нес разные провода и выключатели, розетки, рубильники, схемы и предохранители. У плотника я заметил ящик с инструментами. Еще я увидел водопроводчика. Я вышел наружу, обошел вокруг дома и, когда подошел к фасаду, заметил, что там идет карнавал или ярмарка. На улице были установлены балаганы, вокруг толпилось множество людей. Я прошелся по улице, и повсюду гуляли люди. Я улыбался, но заметил, что мне в ответ не улыбаются. Люди собирались небольшими компаниями и веселились. Я почувствовал свое одиночество, отчужденность, и мне было неуютно. Я почувствовал сильную обиду. Я пошел обратно, опять обошел вокруг дома. Когда я спускался по ступенькам подвала, рабочие уходили. Я вошел внутрь и увидел, какую чудесную работу они выполнили. Опоры, поднимавшиеся от фундамента к потолку, были вырублены заново, я увидел, что они гораздо мощнее и тверже прежних. Я увидел новую проводку и новый силовой щиток. Я увидел также новое электрическое оборудование, выключатели и розетки. Я увидел новый сверкающий водопровод и легко мог представить себе, как хорошо по нему течет вода. Внезапно мне стало лучше, я вышел из подвала вверх по ступенькам, обошел вокруг дома, там продолжалась ярмарка. Я вновь прошелся по улице и в самом деле почувствовал себя хорошо. Люди проходили мимо, я улыбался им, и если даже на мою улыбку не отвечали, меня это не задевало. Я вернулся обратно и вошел на этот раз через парадный вход, прошел несколько маршей вверх по лестнице, снова лег в постель и позволил себе погрузиться в приятный расслабляющий сон».

Нас часто спрашивают, что мы можем посоветовать, чтобы слушатели могли начать выполнять такого рода работу, прогнозируя ее эффективность. Вот несколько советов.

Истории составляют, руководствуясь принципами параллелизма и изоморфизма, имеется в виду, что важные элементы рассказанной истории должны по форме совпадать с фактами жизни пациента. Это относится к основным обстоятельствам, возрасту, полу, семейным отношениям; возможно, к роду занятий и т.д., чтобы рассказ позволял подстраиваться к конкретной ситуации пациента. Например, существует несколько метафор семьи: капитан корабля, первый помощник и команда; директор школы, его заместитель и учителя; тренер команды, его помощник и игроки.

Затем непременно используйте возможности своего собственного правого полушария, его творческий потенциал. Войдите в транс и создайте в воображении образ или картину, символически изображающую пациента и его ситуацию. Например, курильщик может напоминать машину, работающую неэффективно, да к тому же между шестеренками появляется повышенное трение и механизм дымит. Наконец, приходит мастер и поворачивает особый винт так, как нужно, после этого машина работает производительно, дым и вонь исчезают. Унылый и одинокий алкоголик может напоминать вам покинутого щенка, который любит играть с другими собаками по соседству, но просто не знает, как это устроить. Наконец, приходит старый мудрый сенбернар и выручает щенка. Возможно, старый мудрый сенбернар шепнул какой-то важный секрет щенку на ухо. Или он мог сказать щенку, как именно подружиться с другими собаками.

Мы также посоветовали бы начинающим специалистам найти нескольких друзей или коллег, которые применяют или интересуются применением этих подходов. Иногда бывает трудно сочинять истории самостоятельно, профессиональная группа поддержки, собирающаяся каждые несколько недель, чтобы разрабатывать метафоры и истории для трудных случаев, может оказать неоценимую помощь, особенно начинающим. Мозговой штурм в такой группе специалистов с разными личностными качествами очень интересен и подпитывает творческое горение.

Последний небольшой совет: не забывайте следить за тем, чтобы все ваше поведение было конгруэнтным, тогда эти истории будут работать. Мы понимаем, что для многих специалистов рискованно работать не так, как их обучали. Многие опасаются, что эти истории или другие косвенные техники могут быть замечены пациентом. Вся наша практика подтверждает обратное, однако мы знаем, что каждый должен верить своему собственному опыту, а не нашим словам. Мы можем сказать только следующее: для того чтобы знать, какими возможностями и силой воздействия обладают эти техники, необходимо испытать их. Мы часто говорим пациентам: «Единственный способ делать это состоит в том, чтобы это делать!» Сидеть анализируя, оттачивая методы и строя гипотезы о том, к чему это может привести, недостаточно для подтверждения эффективности этих техник — вам будет не хватать необходимых для этого сенсорных данных. Повторяем: чтобы эти техники работали, их надо проводить энергично, эффективно, конгруэнтно, с уверенностью, что они обязательно дадут результаты.

Ирония заключается в том, что специалисту важно помочь пациенту забыть сообщения, переданные косвенным образом. Поскольку «соль» косвенного воздействия в том, что оно адресовано правому полушарию или бессознательной психике, важным результатом проделанной работы, которого вы могли бы желать, является такое состояние пациента после сеанса, при котором он сознательно анализирует использованные техники или рассказанные истории, пытаясь осознать сообщение. Вот почему в наведение транса мы включаем много сообщений, способствующих забыванию.

«Знаете, Фрэнк, память — забавная вещь. В нашей культуре она высоко ценится: как медик, я думаю, что мы ее даже переоцениваем. Я знаю, что у вас, Фрэнк, хорошая память. Вы не забыли прийти сегодня сюда, и я тоже не забыл этого — вот почему мы здесь встретились: это не было случайностью. Я знаю, Фрэнк, стоит мне спросить, что у вас было вчера на обед, и вы легко сможете ответить мне. Но подумайте, как трудно, почти невозможно для вас было бы рассказать мне, что было у вас на обед месяц назад. Вы забыли это. Однако верите вы или нет, но эта память внутри вас. И если вам когда-нибудь понадобится вспомнить, вы это сможете сделать. Но эта работа по вспоминанию того, что вы ели на обед месяц назад, заняла бы всю вашу сознательную психику и не дала бы вам заниматься другой важной работой. Вы будете счастливы, Фрэнк, узнав, что все это относится и к той работе, которой нам предстоит заниматься в этом кабинете. Что бы вам ни понадобилось вспомнить из нашей работы, каким бы образом вам ни понадобилось вспомнить это, подробно или в общих чертах, смутно или совершенно определенно, вы это сможете. Когда здесь говорят то, о чем вам не нужно помнить, что просто закупорило бы ваш разум подобно попыткам вспомнить, что вы ели за обедом месяц назад, вам не нужно стараться помнить это. Вы забудете это. И это одна из приятных особенностей работы, которую мы делаем вместе с вами».

В дополнение к включению сообщений, способствующих забыванию, с которыми большинство гипнотерапевтов должны быть знакомы, важно помнить, что никогда не следует прорабатывать с пациентом этот материал на сознательном уровне. Вам необходимо верить в свои методы и терпеливо подождать неделю или две, чтобы увидеть, каким будет результат. Мы видели, как студенты, начинающие заниматься косвенными воздействиями, рассказывали прекрасные истории и использовали элегантные косвенные техники, а потом теряли веру в них и немедленно объясняли пациентам их значение. При этом косвенные воздействия становились для пациентов ничем иным, как только параллельным примером к сознательной работе. Сопротивляйтесь искушению объяснять все, что вы делаете, своим пациентам. Верьте в вашу собственную работу и расширяйте ваши творческие возможности, экспериментируя с некоторыми из предлагаемых техник.

Марк Кинг, Уильям Коэн, Чарльз Цитренбаум
Дата опубликования: 03.07.2007


Понравилась статья?

Размести ссылку на нее у себя в блоге или отправь ее другу
/index.php?page=psy&art=3050"