Наука лидерства

Насилие, совершаемое рабом, обусловлено установленными ему рамками. Например, он всегда совершает его только как “ответку”, “месть”, должен иметь “оправдания” и т.п. Свободный человек совершает насилие без эмоций, из соображений целесообразности. Например, кто-то украл у меня кошелек. У меня нет необходимости совершать над ним насилие, если это не позволит возместить ущерб. Но, например, я могу совершить над ним насилие ради пиара, с воспитательными целями, то есть адресатом насилия будет не он, а окружающее общество, он послужит только примером, а его вывешенный на площади труп будет напоминать окружающим, что красть у меня не стоит: последует соразмерное наказание. Соразмерное – в смысле блокирующее у окружающих самую мысль о том, чтобы у меня воровать.

С другой стороны, свободный человек может совершить насилие и не в качестве мести, а в отношении совершенно невинного перед ним субъекта – если нет иного способа мотивировать его к необходимым свободному человеку действиям. Раб на это неспособен, ему всегда нужны условности.

Раб, сексуально или властно закрепощенный человек, все время живет в условиях сильного невроза, его позывы к проявлению власти и сексуальности все время вытесняются надсмотрщиком, и вся энергия организма направлена на их удержание, внутреннюю борьбу. Поэтому, когда создается ситуация типа “самообороны”, которая оправдывает в глазах надсмотрщика применение насилия, контроль ослабевает – и тут-то подавленные инстинкты вырываются наружу в самой извращенной форме, в виде агрессии. Поэтому он не способен действовать в такой ситуации ЦЕЛЕСООБРАЗНО, СОРАЗМЕРНО, то есть не соразмеряет применение силы со своими интересами и целями. Чаще всего он действует против своих интересов, движимый элементарным садизмом.

Раб агрессивен, движим эмоцией. Свободный человек властен, рационален, целесообразен.

Начиная с 70х годов прошлого века наука экономическая география как общее место фиксирует “сдвиг экономики к морю” во всех странах. Связано это с глобализацией товарных рынков. Все большая часть товарооборота ориентирована на мировой рынок, а не местные.

Морские перевозки существенно дешевле железнодорожных, а их осуществление имеет существенно меньше рисков, чем сухопутные перевозки. Так было всегда, так есть и сегодня. Железные дороги функционируют как техносоциальная система. Соответственно, осуществление перевозок требует гигантских оргзатрат: на каждой сотне километров сидят разные контролеры и бандиты, и всем отдай. Огромный риск, что вагоны украдут или разграбят. Огромный риск, что не подмажешь начальника самой сраной станции – и вагоны задержат, загонят в тупик. На прекрасных европейских автобанах стоят пияжи, на которых взимают деньги за проезд.

В море всего этого нет. Два порта – в начале и конце пути – и всех хлопот-то. Конечно, есть еще морские пираты, но по сравнению с сухопутными они – риск мелкий, к тому же их последние полтора века существенно поприжали англосаксонские государства.

Еще более возрастет значение моря в период кризисной фазы постиндустриального перехода, когда резко ослабнет контроль старых территориальных государств за их территорией. Риски передвижения по суше возрастут столь многократно, что оно превратится в героическое предприятие. Так что надежный выход на мировые рынки будут иметь только приморские регионы. В глубинке все будет стоить очень дорого: потербитель будет оплачивать риски перевозок.

Я об этом писал в прошлом году. Почитайте http://lsg.ru/index.php?page=politics&art=568