Наука лидерства

Не очень понятно, какую солидность может придать соавторство. Книга “Выбор России и его последствия” относится к 1993 году, а история, о которой Вы говорите, относится к 2003 году. Удивляться приходится тому, что Кутенёв вел со мной десять лет дела и первый раз кинул партнера только через десять лет, обычно русские так долго не выдерживают, максимум год-два.

В этой истории нет ничего странного. Кутенёв – действующий офицер КГБ, МГБ, ФСК, теперь ФСБ. Осложнение отношений с его ведомством не могло не сказаться и на наших деловых отношениях, а затем и личных.

Что касается Михайлова, тут все не так просто, как кажется со стороны. Он хороший бухгалтер и неплохой менеджер. Предал он меня потому, что не смог верно оценить ситуацию. Он сам имел диплом конкурсного управляющего, хорошо разбирался в рейдерстве, поэтому увидев такую грамотно построенную рейдерскую атаку на меня, в которой были задействованы и ФСБ, и госструктуры, и криминал, он посчитал, что такую атаку выдержать в принципе невозможно. В этой оценке он, в общем-то, прав: ни один бизнес в России атак такой мощности не выдерживал, ЮКОС тому лучший пример, а Михайлов у меня как раз и обучался рейдерству, когда работал на консалтинге с теми самыми ребятами, которые потом раздербанили ЮКОС.

Ошибся Михайлов в том, что в очередной раз недооценил меня. Все думали, что я постарел, начал договариваться под давлением (один случай, когда я разрешил Михайлову уладить миром дурацкое дело, позволял так думать), а я остался прежний. Да и проект мой не был бизнесом, и функционирует по другим законам. Так что я победил даже несмотря на то, что Михайлов нанес мне своей изменой самый критический удар, более разрушительный, чем внешние атаки.

А попытки со мной судиться – это просто надежда как-то привлечь внимание и вызвать на договоренность. Только зачем он мне теперь нужен? Его главным жизненным ресурсом было мое доверие. Его он потерял навсегда. Шансов подняться у него нет, другого покровителя, который сделает ему карьеру, не будет никогда. Крупных проектов ему теперь никто не доверит, к деньгам после той истории не подпустят. Такова цена одной ошибки и одного предательства. Цена неверия в меня.

Михайлов, конечно, парень покрепче, чем Иуда Искариот, поэтому вешаться не побежит, даже осознавая масштаб своих потерь. Будет доживать свой век без перспективы, к тому же надо дочку как-то растить, если у самого не состоялась жизнь. Поддерживает его на плаву сейчас чёрная ненависть, параноизация психики, обвинение всех и вся в последствиях своего поступка. Обвиняя в крахе своей жизни других ещё как-то можно жить и имитировать обучение других через Элитариум. Если же осознать, что ты сам порушил свою жизнь – такое осознание с жизнью несовместимо…

Высший Экономический Совет РФ провел в свое время централизацию материалов о ценных ископаемых из различных ведомств бывшего СССР, включая закрытые. Это было делом очень полезным, так как занимались делом разные ведомства, при их многочисленных реорганизациях всё ложилось в архивы мертвым грузом. А тут все и всплыло, мы это свели в единый реестр.

После ликвидации ВЭС РФ в 1993 году, материалы у нас остались. Когда я уезжал из Москвы в 1995 году, я их передал в Госкомоборонпром и Минэкономики. Хотел еще передать в Администрацию Президента, Мише Делягину, но как раз тогда у меня пошёл сильный конфликт со службой безопасности президента, и я решил вообще с АП не общаться...

Вообще говоря, этот вопрос, как и предыдущий, выходит за тематику настоящей рассылки. Обсуждайте эти вопросы на том сайте, где материалы опубликованы, здесь мы обсуждаем вопросы дистанционного образования, личностного роста, конкурентных преимуществ и к ним примыкающие.

Речь шла в первую очередь о массе технологий, накопленных к тому времени в системе Госкомоборонпрома. Речь шла о материалах, собранных в рамках Петербургской Академии конверсионных инициатив.

За прошедшие с тех пор 15 лет во всем мире основные фонды в индустрии удешевились в несколько раз в расчете на единицу продукции. А в связи – вообще в десятки раз. Такова судьба этих и других инноваций. Процесс во всем мире шёл и идёт, вопрос был лишь в том, будет ли Россия лидером или аутсайдером этих инноваций.