Статьи по психологии

Новый разгром фрейдизма, или голос из прошлого

Тарасов К. Е., Кельнер М. С. «Фрейдо-марксизм» о человеке. М.: Мысль, 1989. 214 с.

В 1989 г. тиражом 33000 экземпляров вышла книга «Фрейдо-марксизм» о челове­ке», в подзаголовке которой написано: на­учная монография. Это — первая книга по вопросам психоанализа, вышедшая в период перестройки и отражающая «новое мышление» наших философов по этому воп­росу. Что же закладывают К. Е. Тарасов и М. С. Кельнер в основу этого нового мышления, новой оценки психоанализа?

На с. 10 авторы ссылаются на таких философов-марксистов, как А. М. Деборин, Б. Э. Быховский и В. А. Юринец, которые доказывали «абсолютную несовме­стимость фрейдовских идей с марксизмом». Таким образом, в качестве первого камня в основу своего «нового мышления» авторы закладывают идеи этих философов, столь многое сделавших для разгрома русской науки. У этих же философов заимствует­ся и стиль научной полемики, язык, кото­рым с первых же страниц ошарашивают читателя: «Пытаясь отстоять свои анти­научные взгляды, буржуазные философы и идеологи весьма широко используют псевдомарксистскую фразеологию в своих антропологических концепциях, стремятся завуалировать антигуманистическую, биологизаторскую сущность...» (с. 4) и т. д. Вот, оказывается, тот преступный мотив буржуазных ученых, который вскрыло «но­вое мышление» наших философов.

Первая глава книги целиком посвящена мировоззрению З. Фрейда — основателя психоанализа. Мы узнаём, где бедняга ска­тывался в идеализм, где — в мистицизм, а где, наоборот, обнажается «ненаучный биологизаторско-иррационалистский харак­тер фрейдовских воззрений» (с. 47).

Решая вопрос, к какому типу отнести мировоззрение Фрейда, авторы не удосужи­ваются обосновать предлагаемую классифи­кацию сколь-нибудь приемлемым науковедческим или психологическим аргументом. По этой классификации «взгляды основа­теля психоанализа следует отнести к нату­ралистскому типу мировоззрения, источни­ком которого является опыт естественных наук» (с. 21). Но ведь Фрейд имел огром­ный опыт работы и был глубоко обра­зован в области психологии, психиатрии, этнографии, культурологии, литературове­дения, изучал социологию и социальную психологию. Неужели же опыт изучения этих наук никак не повлиял на его мировоззрение? Неужели автор концепции личности, по которой, кроме биологической основы, ее важную часть составляют «сверх-Я» — средоточие социального в че­ловеке, усвоенных им культурных стере­отипов, и «Я» — центр личности, средото­чие диалектической борьбы социального и биологического в человеке,— неужели ав­тор такой концепции «биологизатор» и «натурализатор»? Может быть, следует доб­росовестнее разобраться в концепции Фрей­да и дать ей более адекватную оценку?

На с. 28 мы встречаем утверждение, начинающееся словами: «Как было установ­лено Б. Малиновским, М. Мидом и дру­гими...». Авторы как бы нечаянно игно­рируют тот факт, что американский эт­нограф Маргарет Мид была дамой и скло­нять ее фамилию как мужскую столь же некорректно, как относить Фрейда к биологизаторам.

Авторы мельком останавливаются на ан­тивоенной борьбе Фрейда, упоминают его работы, посвященные вопросу о происхож­дении войн. Не подвергая эти работы критике, они все же не удерживаются от искушения пнуть покойного ученого: «А ведь биологизаторские установки психоаналити­ческого понимания социальных явлений фактически снимают ответственность с им­периалистического государства за войны и насилия, которые они систематически порождают» (с. 46). Лишь один шаг отде­ляет это высказывание от провоцируемой им мысли читателя о том, что венский психотерапевт был одним из поджигате­лей войны.

Примерно в том же стиле дается идей­ная оценка и концепциям других запад­ных ученых. Вот, к примеру, оценка кон­цепции Г. Маркузе: «Эта концепция пред­ставляет собой эклектический, крайне слож­ный комплекс как биологизаторских, так и социологизаторских идей» (с. 87). Обви­нить ученого в одной фразе и в биологизаторстве, и в социологизаторстве — все равно что обвинить его в «право-левом уклоне»! Истина же заключается в том, что Г. Маркузе в своей концепции стре­мился показать сложную диалектику биоло­гического и социального в человеке и об­ществе, опираясь как на марксистскую со­циологию, так и на учение З. Фрейда. В принципе любую уравновешенную науч­ную концепцию можно обвинить в том, что она одновременно уклоняется и вправо, и влево — ведь это и есть условие равно­весия!

Кульминацией идейных оценок научных концепций является следующий политиче­ский донос: «Объявив ленинскую страте­гию борьбы рабочего класса и его авангар­да «догматической», «ортодоксальной», ис­ходящей якобы из «идеологической гегемо­нии партии», Коэн тем самым фальсифи­цирует, искажает, неверно истолковывает основополагающие принципы и идеи этой стратегии» (с. 138). Зачем в «научной монографии» такой пассаж? Ведь общеиз­вестно, что целью И. Коэна отнюдь не был подрыв основ марксизма-ленинизма и основ общественного строя в СССР. Американ­ский ученый анализирует бессознательное в идеологии, сосредоточиваясь прежде все­го на концепции В. Райха.

Эти цитаты можно было бы продолжить и далее, они встречаются весьма часто. Но еще сильнее настораживает сама на­правленность книги.

В психоаналитическом движении всегда был силен доброжелательный интерес к марксизму. Ряд психоаналитиков выступали с программой соединения всего положитель­ного, нового, что есть в марксизме и в психоанализе, с целью дать марксистской социологии адекватный метод анализа роли человеческого фактора в социальных про­цессах. Эта программа могла бы стать базой для широкого и живительного между­народного сотрудничества ученых-гумани­тариев. Но авторы книги сосредоточивают огонь своей критики, уничижительных эпи­тетов и идеологических ярлыков именно на тех ученых Запада, которые протя­гивают руку марксизму.

Зачем же с таким упорством отстаивать право марксизма на догматическую неиз­менность, на столетний застой теории и идейную автаркию? Неужели же в этом состоит новое мышление?

Авторы заявляют: «К оценке мировоз­зрения Фрейда нельзя подходить как к чему-то раз и навсегда данному, статич­ному и неизменному» (с. 52). Таким об­разом, они признают, что эта оценка мо­жет меняться со временем. И тем не ме­нее сегодня, когда время действительно изменилось, когда появилась наконец воз­можность говорить правду и давать адекват­ные оценки,— сегодня в свет выходит книга, со страниц которой пахнуло на нас не только гнилым ветром застоя, но и кро­вавым отсветом деборинских ярлыков. Со­здается впечатление, что авторы претендуют на премию имени академика ВАСХНИЛ И. И. Презента как прямые продолжа­тели его идей и методов в научной поле­мике.

А ведь книга написана на интереснейшем материале, который мог бы дать авторам повод для действительно научной, конструк­тивной критики, для выдвижения новых идей, для введения читателя в огромный пласт современной гуманитарной культуры. Как жаль, что повод этот авторами без­возвратно упущен.

Статья была опубликована в "ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ N 3, 90"