Наука лидерства

Если Вы месяц как чиновник, значит, еще не успели заматереть. Если Вы не сделаете быстрой карьеры и не перейдете из чиновников в руководители, то с Вами случится та самая метаморфоза. Поначалу Вы начнете испытывать скуку. Затем Вас начнут раздражать Ваши прямые обязанности. Еще больше Вас будут раздражать посетители, которые будут напрягать Вас исполнять эти обязанности. Каждый раз Вас будет трясти от одной мысли, что вот сейчас придется куда-то лезть, искать какие-то бумаги, писать бумаги, куда-то звонить, выяснять, принимать меры. И все этот никак не скажется на Вашей зарплате: хлопот лишних выше крыши, а профит нулевой.

Теперь Вы будете смотреть на каждого вновь приходящего посетителя как на личного врага, который пришел исключительно с целью нарушить нормальное течение Вашей жизни и заставить делать абсолютно ненужное Вам дело. Поэтому первой же Вашей целью в общении с ним станет как можно более быстрое его отфутболивание куда угодно. Вы будете лихорадочно искать выход. Вы потребуете от него справку от домкома по форме 9 и форме 89625/с13/bis, оригинал свидетельства о рождении его прабабушки, справку от Гитлера, что он не был у того адьютантом, и заодно разъясните, что с его вопросом лучше обращаться в облупрэколхамсломпромдомгомнадзор.

Для того, чтобы изменить такую линию поведения, необходим разрыв шаблона и достаточная мотивация. Заставить чиновника пошевелиться может только угроза его благополучию или перспектива бОльших трудозатрат, чем требуются для положительного решения проблемы. Хорошее отношение к посетителю - обычно недостаточная мотивация для того, чтобы взять на себя лишний геморрой.

Поэтому чиновник пошевелится и приступит к работе по положительному решению проблемы ТОЛЬКО ПОСЛЕ презентации того, что в противном случае ему придется попотеть куда больше. Например, если чиновник понимает, что после отказа ЭТОМУ клиенту ему придется долго писать объяснительные и объяснять в прокуратуре, что он не верблюд.

Понаблюдайте за работой своих коллег с большим стажем, и Вы увидите действие этой мотивации поведения в чистом виде.

Надо различать критерии оптимальности с точки зрения системы в целом и с точки зрения конкретного человека. С точки зрения общества в целом наиболее оптимально, когда сексуальность человека максимально репрессирована, когда она сублимирована и инвертируется на полезные для общества действия, когда в силу этого человек становится управляем, предсказуем (его поведение становится менее творческим и более шаблонным), его действия не являются общественным, а сам он является специализированным и производительным рабом. Это абсолютно оптимально с точки зрения общества - именно так, как Вы пишете. Более того, наличие репрессии первичных инстинктов является необходимым условием существования общества. Если бы все были свободны, общество просто не могло бы существовать. Становление общества и репрессивной культуры потому и были параллельными и взаимосвязанными процессами - Фрейд это абсолютно точно описал.

Поэтому я и не ставлю цели сделать ВСЕХ свободными. Это совершенно невозможно. Большинство членов общества являются рабами и будут оставаться рабами, потому что это есть непреложный закон существования общества.

Но есть и другая точка зрения. Она касается Вашей личной позиции в обществе. Общество неоднородно. Вы можете быть в нем просто рабом, как Все. Может быть, даже специализированным рабом, с узкой, но отточенной функциональностью. За это иногда даже ценят и прикармливают. Не всю жизнь, конечно:

Но можно выбрать и другой путь - стать более свободным и занять в силу этого привилегированную позицию. То есть научиться пользоваться тем инструментарием управления рабом, которое общество предоставляет. И научиться самому быть менее управляемым. И таким образом перестать быть рабом и перейти в разряд хозяев.

И есть, наконец, третья точка зрения. Общество функционально дифференцировано. Рабы несомненно должны быть в нем в подавляющем большинстве, но одних рабов недостаточно. Нужны и хозяева. Если хозяев не хватает, рабам без них жить хреново. Они не могут ни сорганизоваться, ни определиться, что им делать - и опускаются.

Поэтому процветание общества определяется не количеством рабов, а количеством хозяев. Когда их в недостатке - тогда общество в упадке. Когда их в избытке - общество на подъеме. Разница между Россией и Америкой не в количестве и качестве рабов, составляющих большинство населения (как ни странно, но в России это качество даже и выше), а в количестве хозяев. В Америке их в избытке - почти 0,1% населения. А вот в России их так мало, что миллионы рабов не могут найти себе хозяина, и оттого тоскуют ныне страшно, и мечутся в бессмысленной гонке, и пьют денатурат и одеколон тоннами.

Так что если в России будет больше хотя бы одним человеком, умеющим быть свободным самому и хозяином другим, это будет благом. И потому работа по раскрепощению сексуальности и воли к власти В ЛИЧНОМ ПЛАНЕ есть благо. Эту и только эту цель ставит Школа - не сделать всех свободными, а дать такой шанс тому, кто желает.

Я закон только для своих, я не закон для всех, - так говорил Заратустра.

И еще один момент. Я говорил о сексуальной свободе вообще, Вы же из всех проявлений сексуальности особо выделили гомосексуальность. Очевидно, такой акцент указует на повышенную значимость для Вас этой формы сексуальности, что может рассматриваться как симптом невроза сексуальной ориентации. Думаю, Вам следует подумать о той форме, в какой у Вас проявляется этот невроз и постараться освободиться от него.

С этой оценкой можно согласится. Дело в том, что тоталитарные режимы были основаны на истерии, порожденной глубоким сексуальным вытеснением. Истерия всегда нуждается в неком идоле, к которому можно было бы приложить в символической форме эту концентрированную сексуальную инверсию. Это - тот же механизм, по которому девочки-подростки фанатеют от диКаприо или Дэвида Боуи, даже не задумываясь об их собственной сексуальных предпочтениях. Истерия заставляла немецких фрау искренне желать ребенка от фюрера (тот еще красавцц) или видеть во снах Путина (о чем сегодня так любит писать московская пресса). Истерия многократно усиливала эдипов комплекс и переносила его на Сталина у поколения, родившегося в 30-е годы.

Сталин для них был отец. Это была эдипова ситуация в чистом виде, и она сохраняется до сих пор. И когда Хрущев совершил свое злодеяние по символическому закланию отца народа, это нанесло такую психическую травму нации, от которой она не оправится еще долго, а то поколение уже не оправится никогда.

Каковы бы ни были политические или личные мотивы действий Хрущева, ритуально-символическое значение его действий полностью воспроизвело один из глубинных архетипов сознания, описанный Фрейдом в книге "Тотем и табу". Результатом его действий было возникновение чувства глубочайшей вины перед отцом. Это чувство такой силы, что остается либо повеситься сразу, либо вытеснять его истерическим фанатизмом, ненавистью к убитому отцу, которая хоть как-то оправдывает совершенное преступное действо.

Именно это и вызвало у этого поколения поток такой ненависти к Сталину, такое море клеветы на него, попытки повесить на него все преступления, совершенные до него и при нем другими людьми. Как их послушаешь, так кажется, будто это Сталин написал 100 миллионов анонимок в одиночку строил лагеря, один разбирал всех на комсомольских собраниях и заставлял каяться неизвестно в чем:

А ведь Сталин получил страну, в которой убийство было обычным делом, в которой ненависть лилась реками, в которой неграмотность была нормой, а уж нищета... Он оставил абсолютно стабильное общество с низкой преступностью и развитой экономикой. Его наследство позволило жить без жестокостей вплоть до 1993 года, первыми выйти в космос, иметь развитую промышленность и уровень жизни развитой страны. Нынешней молодежи даже и не представить всего этого:

Нет никакого смысла даже пытаться рационально обсуждать с этими людьми проблемы эпохи. Для них Сталин ответственн как раз за то, с чем он боролся все время своего правления, и что сумел победить, хотя и не навсегда. Именно предательство Хрущева и порожденный этим предательством истерический комплекс заставил их обратить свою ненависть сначала на личность Сталина, а затем и на дело его жизни, охаять это дело и разрушить его, вновь вернув Россию к нищете и положению периферийной нации.

Нет никакого смысла и спорить с ними по моральным вопросам. В силу этой глубинной истерической травмы они просто невменяемы. К сожалению, эта болезнь оказалась заразительной, и затронула некоторую часть и нашего поколения, хотя и небольшую и не так сильно. Эта истерическая травма легла в основу того суицидально-деструктивного комплекса, который составляет суть психики шестидесятников. Они в принципе неспособны к конструктивной деятельности и потому неосознанно стремятся разрушить в прах все, за что берутся. При этом считая себя правыми и фанатически вытесняя всякое сомнение в правоте своей преступной практики. Потому что с таким сомнением уже не получится жить:

Обязательно. Они будут изучаться в рамках большого курса по психологии больших групп и методам косвенного манипулирования ими. Я предполагаю устроить небольшую презентацию этого курса в нашей рассылке.

Думаю, Вы не одиноки в том впечатлении, которое на Вас произвел Кастанеда. Я видел, как его книги оказывают впечатление и на людей, намного старше и опытнее. Например, лет десять назад я был свидетелем, как Кастанедой увлеклась профессор Рада Михайловна Грановская - один из крупнейших советских психологов. Она тогда активно его пропагандировала.

Сам я отношусь к Кастанеде весьма скептически. Его проповедь построена на идеях, несовместимых со средиземноморской цивилизацией и враждебных ей. Конечно, я не считаю средиземноморский цивилизационный круг абсолютом или держателем истины в последней инстанции, но фактом остается наше существование в ментальном строе именно этого круга. Увлечение Кастанедой или всякого рода махатмологией и шамбалистикой не может быть конструктивным просто потому, что мы не можем построить жизнь на этом круге идей. Поэтому реальным содержанием такого увлечения является просто БЕГСТВО ОТ РЕАЛЬНОСТИ, уход от мирской активности. По сути, это просто форма капитуляции перед реальностью, неадекватная реакция на неспособность установить свой контроль над окружающей жизнью.

Надо различать критерии оптимальности с точки зрения системы в целом и с точки зрения конкретного человека. С точки зрения общества в целом наиболее оптимально, когда сексуальность человека максимально репрессирована, когда она сублимирована и инвертируется на полезные для общества действия, когда в силу этого человек становится управляем, предсказуем (его поведение становится менее творческим и более шаблонным), его действия не являются общественным, а сам он является специализированным и производительным рабом. Это абсолютно оптимально с точки зрения общества - именно так, как Вы пишете. Более того, наличие репрессии первичных инстинктов является необходимым условием существования общества. Если бы все были свободны, общество просто не могло бы существовать. Становление общества и репрессивной культуры потому и были параллельными и взаимосвязанными процессами - Фрейд это абсолютно точно описал.

Поэтому я и не ставлю цели сделать ВСЕХ свободными. Это совершенно невозможно. Большинство членов общества являются рабами и будут оставаться рабами, потому что это есть непреложный закон существования общества.

Но есть и другая точка зрения. Она касается Вашей личной позиции в обществе. Общество неоднородно. Вы можете быть в нем просто рабом, как Все. Может быть, даже специализированным рабом, с узкой, но отточенной функциональностью. За это иногда даже ценят и прикармливают. Не всю жизнь, конечно:

Но можно выбрать и другой путь - стать более свободным и занять в силу этого привилегированную позицию. То есть научиться пользоваться тем инструментарием управления рабом, которое общество предоставляет. И научиться самому быть менее управляемым. И таким образом перестать быть рабом и перейти в разряд хозяев.

И есть, наконец, третья точка зрения. Общество функционально дифференцировано. Рабы несомненно должны быть в нем в подавляющем большинстве, но одних рабов недостаточно. Нужны и хозяева. Если хозяев не хватает, рабам без них жить хреново. Они не могут ни сорганизоваться, ни определиться, что им делать - и опускаются.

Поэтому процветание общества определяется не количеством рабов, а количеством хозяев. Когда их в недостатке - тогда общество в упадке. Когда их в избытке - общество на подъеме. Разница между Россией и Америкой не в количестве и качестве рабов, составляющих большинство населения (как ни странно, но в России это качество даже и выше), а в количестве хозяев. В Америке их в избытке - почти 0,1% населения. А вот в России их так мало, что миллионы рабов не могут найти себе хозяина, и оттого тоскуют ныне страшно, и мечутся в бессмысленной гонке, и пьют денатурат и одеколон тоннами.

Так что если в России будет больше хотя бы одним человеком, умеющим быть свободным самому и хозяином другим, это будет благом. И потому работа по раскрепощению сексуальности и воли к власти В ЛИЧНОМ ПЛАНЕ есть благо. Эту и только эту цель ставит Школа - не сделать всех свободными, а дать такой шанс тому, кто желает.

Я закон только для своих, я не закон для всех, - так говорил Заратустра.

И еще один момент. Я говорил о сексуальной свободе вообще, Вы же из всех проявлений сексуальности особо выделили гомосексуальность. Очевидно, такой акцент указует на повышенную значимость для Вас этой формы сексуальности, что может рассматриваться как симптом невроза сексуальной ориентации. Думаю, Вам следует подумать о той форме, в какой у Вас проявляется этот невроз и постараться освободиться от него.

С этой оценкой можно согласится. Дело в том, что тоталитарные режимы были основаны на истерии, порожденной глубоким сексуальным вытеснением. Истерия всегда нуждается в неком идоле, к которому можно было бы приложить в символической форме эту концентрированную сексуальную инверсию. Это - тот же механизм, по которому девочки-подростки фанатеют от диКаприо или Дэвида Боуи, даже не задумываясь об их собственной сексуальных предпочтениях. Истерия заставляла немецких фрау искренне желать ребенка от фюрера (тот еще красавцц) или видеть во снах Путина (о чем сегодня так любит писать московская пресса). Истерия многократно усиливала эдипов комплекс и переносила его на Сталина у поколения, родившегося в 30-е годы.

Сталин для них был отец. Это была эдипова ситуация в чистом виде, и она сохраняется до сих пор. И когда Хрущев совершил свое злодеяние по символическому закланию отца народа, это нанесло такую психическую травму нации, от которой она не оправится еще долго, а то поколение уже не оправится никогда.

Каковы бы ни были политические или личные мотивы действий Хрущева, ритуально-символическое значение его действий полностью воспроизвело один из глубинных архетипов сознания, описанный Фрейдом в книге "Тотем и табу". Результатом его действий было возникновение чувства глубочайшей вины перед отцом. Это чувство такой силы, что остается либо повеситься сразу, либо вытеснять его истерическим фанатизмом, ненавистью к убитому отцу, которая хоть как-то оправдывает совершенное преступное действо.

Именно это и вызвало у этого поколения поток такой ненависти к Сталину, такое море клеветы на него, попытки повесить на него все преступления, совершенные до него и при нем другими людьми. Как их послушаешь, так кажется, будто это Сталин написал 100 миллионов анонимок в одиночку строил лагеря, один разбирал всех на комсомольских собраниях и заставлял каяться неизвестно в чем:

А ведь Сталин получил страну, в которой убийство было обычным делом, в которой ненависть лилась реками, в которой неграмотность была нормой, а уж нищета... Он оставил абсолютно стабильное общество с низкой преступностью и развитой экономикой. Его наследство позволило жить без жестокостей вплоть до 1993 года, первыми выйти в космос, иметь развитую промышленность и уровень жизни развитой страны. Нынешней молодежи даже и не представить всего этого:

Нет никакого смысла даже пытаться рационально обсуждать с этими людьми проблемы эпохи. Для них Сталин ответственн как раз за то, с чем он боролся все время своего правления, и что сумел победить, хотя и не навсегда. Именно предательство Хрущева и порожденный этим предательством истерический комплекс заставил их обратить свою ненависть сначала на личность Сталина, а затем и на дело его жизни, охаять это дело и разрушить его, вновь вернув Россию к нищете и положению периферийной нации.

Нет никакого смысла и спорить с ними по моральным вопросам. В силу этой глубинной истерической травмы они просто невменяемы. К сожалению, эта болезнь оказалась заразительной, и затронула некоторую часть и нашего поколения, хотя и небольшую и не так сильно. Эта истерическая травма легла в основу того суицидально-деструктивного комплекса, который составляет суть психики шестидесятников. Они в принципе неспособны к конструктивной деятельности и потому неосознанно стремятся разрушить в прах все, за что берутся. При этом считая себя правыми и фанатически вытесняя всякое сомнение в правоте своей преступной практики. Потому что с таким сомнением уже не получится жить:

Обязательно. Они будут изучаться в рамках большого курса по психологии больших групп и методам косвенного манипулирования ими. Я предполагаю устроить небольшую презентацию этого курса в нашей рассылке.

Не надо путать сексуальную раскованность с блядством, то есть желанием компенсировать качественную неудовлетворенность сексуальной жизнью количественным разнообразием партнеров. Как раз именно сексуальная скованность и дремучесть порождает ригидность с одной стороны, и глубокую неудовлетворенность с другой. Именно эта неудовлетворенность часто и толкает на беспорядочный поиск новых партнеров. Отсюда произрастает и бешенство матки.

У людей сексуально раскованных просто нет потребности в беспорядочной половой жизни. Поэтому и вензаболевания у них встречаются намного реже, чем у представителей тех социальных слоев, где сексуальная зажатость и непросвещенность является стилем жизни.

Репрессивность морали никогда не была препятствием для распространения вензаболеваний. Скорее наоборот. В средние века, когда в Европе господствовали совершенно дикие сексуальные запреты, распространенность вензаболеваний была на порядок выше, чем на Востоке, где сексуальность была репрессирована значительно меньше, а сексуальная свобода - больше.