Наука лидерства

Для того, чтобы здраво судить о реальности, рекомендую запомнить десять правил:

1 Фрейд в конечном счете прав.

2 Что бы о нем ни говорили, Фрейд оказывается в конечном счете прав.

3 Как бы Фрейда ни пытались подправить, Фрейд оказывается в конечном счете прав.

4 Все, кто сомневается во Фрейде и начинает в нем разбираться, всегда убеждаются, что Фрейд оказывается в конечном счете прав.

5 Столетний опыт психологической науки и практики подтвердил, что Фрейд в конечном счете прав.

6 Вы можете учиться на ошибках других, и принять опыт тех, кто ранее сомневался, но убедился, что Фрейд в конечном счете прав.

7 Вы можете учиться на своих ошибках, чтобы когда-нибудь убедиться, что Фрейд в конечном счете прав.

8 Вы можете подумать, что я шучу, и потом с удивлением увидеть, что и правда Фрейд в конечном счете прав.

9 Вы можете следовать этим правилам, и каждый раз приятно удивляться, насколько Фрейд в конечном счете прав.

10 Следуя этим правилам, Вы убедитесь, что все, кто им не следует, своим примером ярко подтверждают, что Фрейд в конечном счете прав.

Я разобрался в этом вопросе не в этом веке, а еще тогда, когда давал экспертное заключение на проект сначала Указа, а потом и Закона. Еще раз повторяю, дело не в форме, а в сути дела. ПИФ – только инструмент, который обеспечивает переток денег вкладчиков в пирамидальную структуру.

Кто Вам поведал такую чушь?

Свидетельством психических проблем является не секс, а агрессия. Вопрос в том, КАК Вы представляете секс с собственными детьми или животными, нет ли в нем элементов насилия?

Судя по тому, что у Вас при построении вопроса возникла чисто фрейдовская оговорка (вместо того, чтобы второй раз употребить словосочетание “половой акт”, Вы заменили его нейтральным словом секс в самом важном по смыслу, акцентирущем месте вопроса, чем бессознательно полностью изменили сам его смысл), Вы представляете сие в крайне запретных, агрессивных формах.

Что Вы вообще подразумеваете под словом “половой акт”? Засовывание некоего инструмента в первое же попавшееся отверстие? Это – результат обычной в нашем обществе половой безграмотности.

Детская сексуальность в современном обществе совершенно неизвестна и дико мифологизирована. Сексуальные желания и сексуальные потребности ребенка совершенно неизвестны, даже элементарное исследование этой темы находится под запретом, в США за публикацию на эту тему можно попасть в тюрьму, как раньше за публикацию по дарвинизму. В результате дети страдают от неудовлетворенности этих желаний, что искажает их развитие и порождает поголовную агрессивность и невротизацию.

Даже самый первый сексуальный акт ребенка – его оральное взаимодействие с материнской грудью – культурными запретами обставлен как акт несексуальный, что порождает, особенно в образованных слоях общества, неправильный, неэротический характер взаимодействия со стороны матери, что порождает “застревание” ребенка ребенка на оральной фазе развития и формирует орально-акцентуированный характер. Отказ в последующих естественных ласках, отпор все более настойчивым бессознательным претензиям ребенка на эти ласки порождает истерию и невротизацию психики, со временем вырастающую в агрессивность. Отсутствие сексуального взаимодействия со взрослыми в период формирования “личностно рамки” влечет незавершенность личностного становления, делает будущую взрослую личность несамодостаточной, некритичной, истерически-гипнабельной.

Мы живем в крайне больном обществе, и исток его болезней как раз в том, что оно считает сексуальные отношения между взрослым и ребенком “извращением”, “признаком психических проблем”, грехом и преступлением.

С другой стороны, хотя я и понимаю ужасные последствия всех этих извращенных запретов для человека и общества, я никогда не выступал за отмену запретов на педофилию – именно потому, что считаю безграмотность взрослых в современном обществе и их невротизацию в этом вопросе настолько грандиозными, что они превратят эти отношения в неизбежно извращенную форму и трансляцию на детей своих невротических комплексов.

Конечно, я против диких неомаккартистских преследований педофилов в англосаксонских странах и считаю наказуемой только агрессию в отношении ребенка, действия, деструктивные для его психики. Напротив, когда в современном обществе ребенок часто впервые только в общении с педофилом чувствует свою нужность, первый раз видит нежность и ласку, то желание общества наказать педофила за эту ласку в то время, как оно не наказывает тех, кто делает его жизнь дома невозможной, кто создает общественные условия, в результате которых миллионы русских детей становятся беспризорниками – такое общество преступно и глубоко безнравственно в самой глубине, самой сути своего понимания жизни. Когда общество считает ненаказуемым оставление ребенка на улице и неоказание ему помощи, а ласку и заботу о нем, удовлетворение его сексуальных потребностей считает преступлением – такое общество не просто преступно и бесчеловечно – оно еще и творит суицид.

По ряду причин я мало занимался этой темой, в моем круге общения почти нет педофилов, да и у самого запреты на сексуальное общение с детьми достаточно жесткие и еще не преодоленные. Но я эту тему хорошо знаю с другой стороны: у меня хорошая память и хорошая рефлексия, я слишком хорошо помню то, что у всех обычно вытеснено: мои детские желания и стремления, которые я тогда еще не осознавал как сексуальные, и сексуальную сторону которых понимаю лишь сейчас. Поэтому я очень хорошо понимаю, как много у меня отнято, как много уже никогда не вернуть. Поэтому мне до слез обидно, что на моем пути вовремя так и не встретился педофил, который смог бы мне так много дать в понимании и ощущении себя и мира. Дать то, что потом восполняется лишь огромным усилием, огромной работой над собой. Да и то полностью не восполняется никогда.