Наука лидерства

“От нужных побед остается усталость,
Больше в жизни они не сулят ничего”.
(С) А.Макаревич

Надо усвоить, что дело не в количестве, а в качестве. Проблема в том, что внутри Вас сидят тормоза-ограничения, которые не дают Вам освоить новые формы сексуальной жизни и инвертируют поток желаний на “проторенную дорожку” традиционного секса, где и силы тратятся, и удовлетворение не приходит.

Согласен.

Гумилев моим учителем не был, мы были просто хорошие знакомые. Насчет прогресса я с ним согласен, как и все мои коллеги, которые знакомы с историей техники.

Фотографию знали в 14 веке, после чумы забыли, переоткрыли в 16, в 17 забыли, в 18 пользовали дагерротип, только в 19 снова переоткрыли фотографию и стали широко пользовать.

Газовое отопление и освещение в Средние века было повсеместно рапространено. Пользовали метан из навозных ямы - таковые (специально для производства осветительного метана) есть во всех старинных замках. Снова производить метан из биомассы научились лишь в ХХ веке и орали, что это есть новое слово в энергетике.

Хирургия до 15 века была на очень высоком уровне. В качестве анестезии использовалось мандрагоровое вино. После чумы 15 века секрет анестезии был утерян и хирургия к 19 веку деградировала. Только с открытием анестезии хлороформом хирургия снова стала подниматься, и достигла уровня 14 века лишь к середине ХХ века. Потом уже появились более эффективные технологии хирургии. Кстати, хлороформ был очень плохой анестетик - он вызывает осложнения сердца в отличие от мандрагорового вина, которое для сердца было лишь полезно. Сейчас открыли более пристойные анестетики, но секрет мандрагорового вина так и не переоткрыт.

До 15 века наука активно занималась ядерными превращениями. Была целая наука - алхимия, аналог нынешней ядерной физики. Задача трансмутации элементов достигалась комплексными воздействиями (катализ, вибрации, поле и т.п). После чумы 15 века наука понесла огромный урон, и к 16 веку лишь отдельные алхимики могли что-то предпринять. Началось шарлатанство. В 17 веке появилась бэконианская рационалистическая парадигма, на 400 лет покончившая с системным подходом и системной логикой. Алхимия перестала быть понятной учёным-позитивистам. Лишь в 80-е годы был переоткрыть холодный термоядерный синтез, который мой дальний предок, пражский раввин Лео бен Бецалель, практиковал еще в 16 веке. Кстати, он тут же был и засекречен.

Бетонное строительство было широко распространено в Риме и Константинополе времен Империи, из него отлиты Египетские пирамиды. Потом секрет был утрачен и вновь переоткрыт лишь в ХХ веке. При этом до 80-х годов бетон был существенно хуже по сортам, чем древний, только сейчас научились делать бетон такого качества. Еще в 70-е годы ХХ века какие-то идиоты снимали фильмы о том, что только инопланетяне могли таскать такие огромные блоки, из которых сделаны пирамиды. А их и не таскали, а отливали на месте. Настолько технологически отсталы были люди ХХ в сравнении со строителями пирамид.

Примеров я могу привести кучу из времен моей юности, когда я работал в АН СССР в Институте Истории Естествознания и Техники. Так что мнение Гумилёва насчет технического прогресса также верно, как и по поводу прогресса этического и насыщенности времени событиями.

Не буду сейчас погружаться в описание геополитических процессов предстоящих двух десятилетий, этим мы займемся на установочной лекции деловой игры 10 сентября. Постиндустриальное общество неизбежно повлечет кризис больших территориальных государств. Среда обитания становится все более искусственной, а производство – все менее зависимым от природных ресурсов и, следственно, контроля территории. В силу этого роль территориальных государств будет все больше падать, все больше будет расти значение отдельных постиндустриальных городов-центров. Они будут подниматься на фоне нищеты постиндустриальной периферии, которая будет еще долго копошиться на окружающей территории.

В этой ситуации большие государства быстро утратят ресурсную базу для надежного контроля территорий. Их существование в XXI веке быстро станет формальностью, они будут постепенно исчезать подобно Чеширскому коту. К 30-м годам от них останется одна улыбка.

Все это поставит на повестку дня задачу крышевания коммуникаций и постиндустриальных центров. Очевидно, собственных сил для этого будет недостаточно, и постиндустриальные центры начнут прибегать к защите транснациональных силовых структур, которые могут эмансипироваться из военных ведомств и силовых структур бывших территориальных государств, а могут и возникнуть с нуля.

Итак, Постиндустриальное общество будет представлять из себя сетевую структуру постиндустриальных центров-единиц, взаимодействующую с некой многоукладной периферией, довольно рыхло организованной. Поскольку я хочу максимально приблизить игру к реальности, я выбрал для нее одно из реальных мест, наиболее удобных и посчитанных для становления постиндустриального образа жизни. Место это располагается на Дальнем Востоке и является не островом, но достаточно изолированным анклавом.