Наука лидерства
Выпуск рассылки от 21.03.2019
Мои материалы о дезадаптивности режима РФ к эпохе перехода в новый постиндустриальный формат экономики и социума вызывают весьма специфическую реакцию у публики. Некоторые их сочли чуть ли не призывом к сносу режима, а меня объявили революционером. Такой агрессивный страх перед обсуждением реалий является лучшим индикатором проблемы. Проблемы неустойчивости существующего положения.
Режим РФ является режимом диктатуры класса бюджетников (и бюджетных воров, которые являются, впрочем, такою же разновидностью бюджетников, как и работники дотационных производств). В этом плане он противостоял до недавнего времени бизнесу, как компрадорскому, так и среднему производящему. В течение последних 17 лет 95% зарабатывающего на рынке бизнеса в РФ было уничтожено в процессе захвата его имущественного комплекса ментами и ГБшниками с последующей посадкой предпринимателей. Оставшиеся 5% погоды не делают. Бюджетники одобряли эту классовую борьбу, считая, что для наполнения бюджета достаточно отчислений компрадорского класса, в виде налогов, акцизов и экспортных пошлин. По итогам этой классовой борьбы РФ пришла к ситуации, когда её ВВП примерно втрое меньше того, который мог бы быть создан, если бы не был уничтожен предпринимательский класс.
Период классовой борьбы государства бюджетников с предпринимателями закончен. Предпринимательство уничтожено, а компрадоры стали по сути бюджетниками, поскольку их экспортные схемы уже несколько лет как убыточны – и убыточны навсегда. По сути, все компрадорские бизнесы уже живут на бюджетных дотациях и тоже стали частью класса бюджетников.
Сейчас государство РФ столкнулось с совершенно иными по характеру вызовами. Эти вызовы связаны с тем, что силою вещей на первый план выходят новые классы – постиндустриальные производители, нетократия, да и корпоратократия вполне себе усилилась и одолела финансовый капитал в борьбе за власть в старых государствах. А поскольку эти ребята действуют на новых управленческих укладах, нежели привычные РФ менеджмент и метаменеджмент, то и опасность в случае прямого классового столкновения абсолютна: шансов против нового соперника у архаичного режима нет, так как его военные и управленческие технологии не позволят даже идентифицировать противника. Они до сих пор верят, что воюют с США.
Единственная причина, по которой государство РФ ещё существует – оно не интересно новым классам. Обладание власти в этом государстве никак не увеличит доходность и конкурентоспособность этих бизнесов. Поэтому и захват власти в государстве бюджетников никому, кроме самих бюджетников, неинтересен.
При этом столкновение государства РФ даже с маленькой глобальной корпорацией, которое возникает по курьёзно-субъективным причинам, выявляет всю слабость и уязвимость государственности РФ. Уже пару лет идёт бодание государства РФ с компанией Телеграм. Как я и прогнозировал перед его началом, в результате этой войны пострадают лояльные к режиму бизнесы и граждане, в то время как сам Телеграм будет только расширять своё присутствие на рынке. При этом надо учесть, что Телеграмм ведёт сугубо оборонительную войну, не ставя себе задачи агрессивными действиями расшатать режим РФ – и всё равно ущерб от войны огромен. К тому же на эту войну выделются десятки миллиардов бюджетных рублей, о проблема не решается никаким объёмом финансирования. И не только потому, что деньги распиливаются, но и потому, что исполнительные структуры не обладают нужной компетенцией.
В погоне за этой компетенцией они прибегают к помощи явно негодных союзников – а именно монстроподобных IT-компаний образца прошлого века, типа яндекс-касперского-ашманова, которые в обмен требуют принятия законов, устраняющих их конкурентов из русского сектора интернета. И хотя это не более чем признание собственной неконкурентоспособности на рынке, сомнений в их компетентности у бюрократии не появляется: монополизация рынка для неё привычное дело, ведь в нефтянке она работает.
Что произойдёт, если это государство столкнётся с серьёзным вызовом глобальной сети или корпорации, которая захочет вмешаться активно и сбросить режим – вполне понятно. Ядрёной бомбью можно угрожать другому государству, но не экстерриториальной глобальной сети. А способности сопротивляться на уровне современных управленческих укладов у этого государства нет. Нет компетенций. С гибридной-то войной до конца не разобрались, а уж роевые технологии и бесструктурное управление вообще за пределами их понимания.
К тому же новые экономические реалии ведут к истощению ресурсов государства бюджетников. Производящего бизнеса, который можно ограбить налогами, уже почти нет, осталось 5% от возможного. Экспортные схемы давно уже убыточны по факту, и прибыльны лишь в результате жульничества. Жульничество заключается в том, что не возмещаются сделанные ранее инвестиции, и за счёт проедания амортизации возникает операционная прибыль. Но разведанные ещё в СССР запасы кончаются, проедание инвестиций в инфраструктуру приводит к её распаду, да и с оборудованием уже не очень. В общем, крах добывающих-экспортных отраслей уже намечается.
А значит, доходы бюджета сократятся в разы в среднесрочной перспективе. Чем это восполнять? Можно ли обложить частных лиц, зарабатывающих в постиндустриальной сфере при нынешних технологиях управления? Даже если удастся эти доходы выявить и попытаться изъять, жертва наезда неизбежно ответит сменой юрисдикции или просто прекращением производящей деятельности. Самые драконовские меры по пополнению бюджета методами классовой борьбы с постиндустриалами не окупят затрат на их осуществление.
Какие же есть в этих условиях перспективы выживания? И нужно ли оно? И кому?
***
Основным аргументом бюджетников в защиту своего классового интереса является следующая логическая цепочка: режим=государство==>его снос=уничтожение государства; только государство может платить бюджетникам пенсии, зарплаты и дотации, а значит - его разрушение повлечёт голодную смерть для всего класса. А поскольку этот класс составляет большую часть народа, то следствием разрушения государства будет геноцид.
Эта логика вполне понятна и приемлема. Продолжим рассматривать ситуацию с точки зрения интересов класса бюджетников в исторической перспективе и попробуем увидеть, насколько его выживание в будущем вероятно.
Здесь возможны несколько базовых сценариев. И первая дихотомия, по которой идёт выбор – между классовой борьбой уже с новыми классами и классовым сотрудничеством. Вообще говоря, оба эти выбора ведут к одному результату – эволюции класса бюджетников в консьюмериат нового постиндустриального общества. При этом для молодёжи в обоих сценариях открываются социальные лифты для перехода в господствующие классы нового общества – постиндустриальных производителей, нетократии и в некоторой степени корпоратократии.
В чём же разница сценариев при этих двух выборах? При сохранении установки на классовую борьбу против уже новых классов тем инструментарием, который у государства бюджетников был в конце индустриальной эпохи (правозахоронительными органами) прорисовывается перспектива ухода новых классов от этой борьбы. Конечно, они не станут вести борьбу за захват власти в старом государстве РФ и установление там диктатуры трудящихся классов против бюджетников. Скорее всего, они не станут даже вести борьбу против этого государства с глобальной позиции (разве что отдельные реципиенты наездов правозахоронительных структур врубят лёгкую ответку, как Дуров – но и лёгкая ответка для дряхлого режима покажется могучим ударом мировой закулисы, подобно ответке от Браудера и др.). В целом дело сведётся к уходу всех способных зарабатывать лиц в более дружественные юрисдикции.
Но в связи с крахом индустриальных отраслей в целом и компрадорских цепочек в частности, это приведёт к дефицитности даже не бюджета, а общества в целом. То есть государство бюджетников в довольно близкой перспективе для продолжения существования должно будет подсесть на внешний источник финансирования, подобно б/У, и для этого сменить режим. Но получить дотацию теперь возможно не от мирового империализма, сионизма и реакции в лице финансистов и рептилоидов, а исключительно от глобальных сообществ и корпораций, которые в ближайшие несколько лет закончат аккумулировать в своих руках все прибыльные сферы деятельности. Класс финансистов сойдёт с арены вместе с фиатными валютами, уступив место валютам частным.
Однако, глобальные сообщества не будут иметь интереса в дотировании именно государства бюджетников, а станут финансировать различные сообщества помимо него – на своих условиях. В течение нескольких лет крупные группы бюджетников перейдут на содержание глобальных сообществ. Государству ещё некоторое время хватит денег на содержание правоохранительных органов, но оно проиграет силовке глобальных сообществ конкуренцию за кадры, хотя бы по размеру жалования и условиям службы.
Проблема такого сценария заключается в его неустойчивости к агрессии внешних сил. А таковые есть в лице мусульманского глобального проекта, быстро избавляющегося от опёки лондонских финансистов и обретающего собственную ресурсную базу. Поскольку агрессии роевых структур современные вооружённые силы и силы безопасности не смогут ничего противопоставить, новые хозяева достаточно быстро возьмут города РФ под свой контроль (несколько лет силовики РФ будут выбивать их оттуда тяжёлым оружием, как Асад, и точно так же эти города разрушат). После этого они произведут политику расового и национального замещения, вырезая тех б/русских, которые не захотят принять их версию Аллаха и отказаться от русского языка.
Последнее обстоятельство приведёт к геноциду Русских, то есть сокращению русскоязычного сектора постиндустриальной экономики. Именно это обстоятельство единственное, которое не устраивает русских постиндустриальных производителей и русский сектор нетократии: оно влечёт сокращение русскоязычного рынка в разы и резкое ослабление конкурентной базы всего сектора в перспективе. Поэтому значительная часть русских постиндустриальных классов вполне готова к классовому сотрудничеству с бюджетниками и их государством, которое пока не рухнуло. Интерес такого сотрудничества заключается в том, чтобы дать этому государству современные технологии безопасности и войны, и тем самым избежать геноцида бюджетников, в том числе их верхних страт, в процессе перехода к новому формату государственности.
Предложение о таком сотрудничестве было сделано режиму в 2012 году на его условиях путём учреждениянетократической партии РФ. Таким образом, идущая на сотрудничество часть постиндустриального русского сообщества демонстрировала признание легитимности режима и даже его верховенства в рамках данного сотрудничества, т.к. входила в его юрисдикцию. Верхушка класса бюджетников тогда отказалась от сотрудничества на таких условиях.
Очевидной причиной такого самоубийственного решения было отсутствие классового самосознания как у всего класса бюджетников, так и у его верхушки – бюджетных воров и генералитета. Вместо этого господствовала позиция: «если кто-то не может нас замочить нас прямо сейчас – не о чем с ним и договариваться». Прогнозировать будущее развитие и соотношение сил эти господа не способны ни тогда, ни сейчас.
В то же время для того, чтобы у тебя появилось будущее, сотрудничать надо не с тем, кто может тебя замочить прямо сейчас, а с тем, кто может тебя усилить в будущем. Отказавшись от сотрудничества, а с ним и современных технологий управления и войны, государство РФ очень быстро начало получать удары от неправильно идентифицированного противника. К примеру, оскорбив педерастов в 2011-12 годах и получив за это ответку в виде последовавшего разрушения системы олимпийского спорта в РФ, они до сих пор ищут заговор какого-то государства, объявив могучим врагом Канаду, для солидности подперев её мировой масонской закулисой – стандартным жупелом, в который верят бюджетники. В остальных местах они пиарно воюют с США (которые реально находятся в похожем положении), реально получая увесистые удары от глобальных структур – постиндустриалов и корпоратократии.
Если бы у верхушки класса бюджетников было сознание своих классовых интересов, они бы не только пошли на классовое сотрудничество, но и извлекли из него пользу, обеспечив себе место в верхушке консьюмериата, а своим детям – сильные позиции в корпоратократии и нетократии. Если бы у низовки класса бюджетников – получатеелй из бюджета пенсий, зарплат и пособий плюс работников дотационных предприятий – было бы сознание своих классовых интересов, они ыб отказали на выборах в доверии верхушке, проводящей самоубийственную политику. Конечно, отказ в доверии В.В.Путину не повлёк бы смены власти, так как админресурс позволяет фальсифицировать выборы на 20%-25% и подпёрт силовкой, но одно дело иметь поддержку 55% и написать 77%, а другое – иметь поддержку 35% и написать 57%. Реальные-то цифры в руках администрации были бы – и стали бы причиной серьёзных раздумий о необходимости смены политики в сторону предотвращения распада государства и геноцида народа.
Понятно, что навязываться на классовое сотрудничество постиндустриальные классы не будут – их настоящее и будущее и без того отлично обеспечено имеющимися социальными структурами. Но для инициативы классового сотрудничества со стороны бюджетников их патриотическая часть всегда открыта. Конечно, сейчас уже не на таких льготных условиях для режима, как в 2012, но вполне себе почётных и равноправных.
***
Что могли бы предложить постиндустриальные производители бюджетникам в случае выбора обеими сторонами стратегии классового сотрудничества?
Постиндустриальные классы имеют избыток ресурсов в силу гигантского скачка производительности труда в последние десятилетия. Во-вторых, они заинтересованы в поддержании и расширении своего рынка. Этот рынок имеет не совсем финансовый характер регулирования, но на уровне инфраструктуры (=массового спроса в новых условиях) финансовая форма регулирования останется. Очевидно, постиндустриальное сообщество сможет выделить достаточные ресурсы для поддержания уровня жизни консьюмериата в РФ на нынешнем уровне уже в начальный период сотрудничества. В дальнейшем возможен серьёзный рост благосостояния.
Откуда ресурсы? В реальности сегодня в РФ в производительном секторе работает не более 1,5% населения. Остальные – в той или иной форме бюджетники. По сути, один работающий содержит порядка 75 человек нахлебников. Это – вполне нормально для постиндустриальной экономики. Если бы у РФ была нормальная переходная экономика, и не произошло бы путинского геноцида предпринимательского класса, то число производителей могло бы быть порядка 5%, а уровень жизни – в 3-5 раз больше, достигнув европейского уровня.
Что касается постиндустриальных производителей, их возможности по генерированию ресурсов несравненно больше, чем у постсоветского предпринимательского класса. Разумеется, для их реализации необходимо сформировать дружественную юрисдикцию.
В чём проблема нынешних отношений производителей с бюджетниками в РФ? В том, что бюджетники не только потребляют предоставляемый нами ресурс, но и пытаются регулировать собственную нашу экономическую деятельность – выбирая начальников, которые имеют полномочия нам что-то предписывать, распространяя рождающиеся в их голове экономические «теории» о пользе добывающей экономики и т.п. Это как если бы в семье не только жрали за счёт единственного работающего, но тёща, жена и малолетние дети голосованием бы решали, инвестировать ли средства в бизнес или на борьбу с рептилоидами из РенТВ. Это и делает бюджетников не иждивенцами, а паразитами.
Разумеется, наш классовый интерес заключается в том, чтобы этого регулирования избежать. Кормить иждивенцев нам – дело привычное, кормить паразитов – не интересно. Но для реализации этого классового интереса каких-либо перемен в государстве бюджетников не надо – мы просто сейчас уходим в дружественные юрисдикции или создаём свои. Так что в рамках классового сотрудничества достаточно будет простого взаимного признания юрисдикций. Нынешний режим РФ или тот, что придёт ему на смену для реализации классового сотрудничества просто признает экстерриториальность глобальных сообществ в обмен на его дотирование как государства в целом (а не отдельных сообществ консьюмериата, как в случае классовой борьбы).
Понятно, что в ближайшее время такой альянс не состоится, поскольку инерция мышления престарелого кремлёвского истеблишмента будет застилать им глаза и не давать увидеть изменившуюся реальность. Примерно 10% вероятность, что они сумеют что-то изменить, и 90% вероятность, что истощение доступных ресурсов повлечёт их скорый и оглушительный крах. Однако, не факт, что гибель нынешнего кремлёвского истеблишмента будет немедля же и гибелью государства. Скорее всего, в этом случае начнётся чехарда «революционных» правительств, каждое из которых будет успевать обанкротиться в течение месяца-двух. Естественный отбор в ситуации высокой турбулентности с вероятностью 90% приведёт к власти правительство, которое пойдёт на классовое сотрудничество и за счёт этого сможет стабилизировать государство и положение консьюмериата. Конечно, упущенное десятилетие никто не вернёт, и отвоёвывать у воинствующего ислама придётся долго, много и поначалу очень тяжело (пока не сформируется достаточная по мощности армия нового типа).
Ну и остаётся 10% вероятности, что естественный отбор не сумеет сформировать вменяемое правительство до того, как остатки РФ будут погребены под властью воинствующего ислама.
Таковы основные варианты развития событий. Других не будет. И хотя люди, находящиеся на службе в Рунете иногда пытаются убедить публику, что какие-то мои прогнозы не сходились, привести пример не сошедшегося прогноза они ни разу не смогли.
Дискуссия по материалу ЗДЕСЬ
Подписаться на Telegram канал shel_gilbo
Мобильная версия 
Блог