Статьи по психологии

Мы против них: групповая динамика политического терроризма

Сравнительные исследования психологии терроризма показывают, что не существует единого террористического сознания. Общий момент у различных террористических групп — сильная потребность маргинальных, отчужденных индивидов в присоединении к группе единомышленников со сходным мироощущением, согласно которому «мы против них, а они причина наших проблем». Сильная потребность в групповой принадлежности придает особую силу влиянию групповой динамики. Хотя идеология цементирует, объединяет группу и служит обоснованием ее акций, террористы не совершают теракты по идеологическим причинам. Улучшение положения с социальной справедливостью, которая, по их утверждениям, служит источником и обоснованием терроризма, не снижает притягательности терроризма для них по причине мощного влияния группы на ее членов.

Парадоксально, что политика ответного возмездия с целью сдерживания террористических актов может иметь противоположный эффект и укреплять целостный комплекс сознания террориста. Поскольку группа оказывается под угрозой, внешняя опасность имеет своим следствием уменьшение внутренних разногласий и объединение группы против внешнего врага. Выживание группы является делом первостепенной важности из-за чувства групповой идентичности, которую она обеспечивает.

В самостоятельной террористической ячейке активное возмездие может усиливать единство группы, для корпоративной террористической организации главными могут становиться вопросы организационного выживания. Ни террористическую группу, ни террористическую организацию невозможно принудить отказаться от терроризма, так как это означало бы для них потерю смысла существования.

Что касается террористических групп, поддерживаемых государством и управляемых извне, то здесь террористическая группа выступает, по существу, как военная группа под руководством центрального управляющего органа. В этой ситуации вышеприведенные групповые и организационные причины менее значимы, так как объектом контртеррористической политики в данном случае является правительство поддерживающего государства. Поскольку выживание государства и национальные интересы — это первичные ценности, политика возмездия может, в краткосрочной перспективе, иметь сдерживающий эффект. В долгосрочной же перспективе наиболее эффективной антитеррористической политикой является та, которая делает террористическую деятельность менее притягательной для потенциальных членов террористических групп, способствует уходу террористов из группы и уменьшает внешнюю поддержку.

Психология терроризма: основа для антитеррористической стратегии

Рациональная стратегия удержания индивидов от вступления в ряды террористов должна базироваться на понимании психологии терроризма, но пока не существует никакой основательной познавательной базы, касающейся этого сложного политического поведения. В самом деле, границы этого явления настолько размыты, что эксперты не могут договориться даже относительно определения терроризма, не говоря уже о его причинах. В то время как общественность полагает, что такие акты кровопролития могут быть лишь результатом душевных заболеваний, действий ненормальных фанатиков, исследователям в области наук о поведении, стремящимся понять психологию индивидов, вовлеченных в это насильственное политическое поведение, не удалось выявить единое «террористическое сознание».

Террористы не попадают в специфическую диагностико-психиатрическую категорию. Хотя был установлен некоторый ряд от нормального типа до психопата, большая часть сравнительных исследований не обнаружила никакой явной психологической ненормальности в большинстве случаев....В действительности большинство террористов следовало бы рассматривать как находящихся в пределах нормального. Тем не менее, индивиды со специфической личностной предрасположенностью становятся на путь терроризма. Суэллволд наблюдал значительную долю озлобленных параноидальных индивидов среди членов террористических групп. Общая черта многих террористов — это тенденция к экстернализации, к поиску вовне источников личных проблем. Хотя эта черта и не является явно параноидальной, имеет место сверхсосредоточенность на защите Я путем проекции. Другие характерные черты — постоянная оборонительная готовность, чрезмерная поглощенность собой и незначительное внимание к чувствам других. На основе психодинамически ориентированных интервью с небольшой группой захваченных террористов из Фракции Красной Армии (РАФ) Боллингер обнаружил психодинамику, сходную с той, которая была обнаружена в случаях, пограничных с нарциссистскими... Особое впечатление произвела на него история нарциссистсих травм, которые ведут к недостаточному чувству самоуважения и неадекватной интеграции личности. Террористы, которых он интервьюировал, обнаружили черты расщепления, характерные для индивидов с нарциссистской и пограничной личностью. Он выявил, что они отщепляют низкооцениваемые части самих себя и проецируют их на истеблишмент, который является угрозой для их агрессивности. Индивиды, вошедшие в террористические группы, рекрутируются из всех профессий, из всех слоев общества. Они представляют самые разнообразные культуры и национальности и поддерживают широкий спектр идеологических направлений.

Внутри обширного спектра террористических групп и их идеологий полезно разграничивать два основных типа, которые различаются поведенческой динамикой. Полезно различать такие группы как западногерманская Фракция Красной Армии (РАФ) и итальянские Красные Бригады (БР), занятые подрывом или свержением своего правительства, и такие группы, как баскская ЭТА и Армянская секретная армия за освобождение Армении (АСАЛА), цель которых — национальное самоутверждение.

Для членов групп, входящих в первую категорию, для «анархо-идеологов», цель группы — разрушить мир отцов. Их акты терроризма — это акты возмездия за действительные и воображаемые обиды, акты, направленные против общества их родителей. С другой стороны, члены групп, входящих во вторую категорию, националисты-сепаратисты, осуществляют миссию отцов, мстят обществу за обиду, нанесенную их родителям. Таким образом, на символическом уровне, террористические акты «анархо-идеологов» — это акты протеста против родителей, лояльных к режиму, для «националистов-сепаратистов» — это акты лояльности к родителям, обиженным режимом...

Вступая в террористическую группу, ее член обычно значительно уменьшает круг своих прежних привязанностей. Это относится прежде всего к «анархо-идеологам». Их выбор носит более глубокий характер и требует полной вовлеченности. Немецкие исследователи... определяют это как «Der Sprung» («Скачок»). Будучи скачком в нелегальное состояние, он представляет собой полный разрыв с обществом, так как требует подпольного существования.

С другой стороны, для «националистов-сепаратистов» вступление в группу — это своего рода обряд посвящения. Ее члены могут продолжать жить в своих семьях. Их принадлежность к группе обычно широко известна и они могут прославляться за героизм.

Несмотря на большое различие террористических групп и их целей, существует поразительное единообразие в террористическом поведении в том отношении, что террористы из различных групп слепо привержены своему делу и готовы идти до конца, даже пожертвовать жизнью за это дело.

Дело группы — идеология, — имеет большое значение. Но «дело» не является главной психологической мотивацией вступления в террористическую группу. Оно служит скорее логическим обоснованием, сознательно и открыто выражаемым мотивом. Главный мотив вступления в террористическую группу носит гораздо более личностный характер и коренится в индивидах. Он коренится в стремлении к укреплению личностной идентичности и, что особенно важно, к принадлежности к группе.

Потребность в принадлежности к группе и в достижении устойчивой идентичности

Сравнительные исследования в области социальной психологии терроризма показывают, что как только люди вступают в террористическую группу, индивидуальные различия исчезают перед лицом мощных объединяющих сил, присущих групповой и организационной психологии. Основная гипотеза этого исследования состоит в том, что потребность в принадлежности к группе в сочетании с неполной личностной идентичностью благодаря группе уменьшает различия и обеспечивает основу для особенно сильной групповой динамики. Групповая психология дает объяснение единообразия поведения разных участников террористических групп.

Очевидно, что групповая динамика находится пол сильным влиянием характера членов группы. И хотя не существует единственного типа индивида, становящегося на путь терроризма, то, что толкает человека к вступлению в группу, очевидно, оказывает влияние на ее функционирование .

Насущная потребность в принадлежности к группе и в достижении устойчивой идентичности имеет глубокие корни и связана с обстоятельствами, имевшими место в период, предшествующий вступлению в террористическую группу.... Исследования социального окружения террористов двух главных «анархо-идеологических» групп: западногерманской «Фракции Красной Армии» (РАФ) и итальянских «Красных бригад» (БР)..., — указывают на то, что, например, 25% членов этих групп потеряли одного или обоих родителей в возрасте до 14 лет. Треть из них подвергалась судебному преследованию. Наблюдалось значительное число неудач в образовании и на работе. Интервью с находящимися в заключении террористами обнаруживают у них низкую самооценку, черты неадекватно интегрированной личности и склонность проецировать на общество причину своих неудач. Жизнь будущих террористов отличалась социальной изоляцией и личными неудачами. Для этих одиноких, отчужденных индивидов, находящихся на обочине общества, террористическая группа должна была стать семьей, которой у них никогда не было.

Хотя решение вступить в «националистическо-сепаратистскую» террористическую группу носит менее глубокий характер и не представляет собой полного разрыва с обществом, здесь также желание вступить в группу вполне может возникать из чувства отчуждения. Страна басков в Испании примечательным образом однородна. Только 8% семей являются смешанными испано-баскскими, и дети из этих семей презираются и отвергаются. Однако целых 40% членов террористической организации ЭТА, цель которой — установление отдельного баскского государства, происходят из таких смешанных семей. Не принадлежа к определенной группе, находясь на обочине общества, они стремятся стать «басками из басков». Они преувеличивают свою политическую идентичность с целью достигнуть психо-социальной идентичности.

Сравнительное исследование обнаруживает также, что сильная потребность в принадлежности к группе — это черта, которая является общей для террористов во всем мире, какими бы различными ни были их идеологические цели. В основе потребности в принадлежности к группе лежит неполная или раздробленная психосоциальная идентичность, так что единственное, благодаря чему индивид чувствует себя достаточно целостным, является связь с группой, принадлежность к группе становится важным компонентом самосознания ее члена. Принадлежность к группе для многих является фундаментом психосоциальной идентичности.

Групповая динамика порождает конформное поведение

Если такая гипотеза верна, это означает, что групповая психодинамика террористической группы — необычайно мощный механизм создания конформного поведения.

Вступая в террористическую группу, ее член стремиться стать зависимым от группы для эмоциональной поддержки. Движение извне внутрь террористической группы означает глубокое изменение стиля жизни. Для члена группы, особенно когда он совершил преступное деяние, группа становится защитой от опасности. Член группы нуждается в ней для защиты от враждебного внешнего мира. Когда существование группы оказывается под угрозой, это увеличивает групповое единство, поскольку каждый индивид обнаруживает, что под угрозой находится его собственный источник безопасности.

Когда член группы выражает сомнение в законности действий и самой группы, это глубоко разрушительно для группы. Потребность в отрицании сомнения ведет к извращенной логике. Борьба с чувством слабости вызывает иллюзорное ощущение силы. А боязнь поражения толкает к уверенности в успехе. Групповые обсуждения стимулируют энергичную взаимную поддержку. Нуждаясь так сильно в групповой принадлежности, члены группы подавляют свои сомнения. Сомнение несовместимо с абсолютизмом. Единственный способ избавиться от сомнений — это избавиться от сомневающихся.

Сравнивая вышедших членов группы с вовлеченными, исследователи сделали вывод, что вышедшие колебались при вступлении, никогда целиком не преодолевали своих сомнений, все чаще задавались вопросами относительно провозглашаемых целей группы и относительно того, действительно ли действия группы служат этим целям. Сомнения подавлялись, но никогда не оставляли их в покое.

Длительность активного членства среди бывших немецких террористов была равна в среднем лишь одному году, причем 36% оставались в группе не более 6 месяцев. То, что средний возраст террористов во всех группах равен 22,5 лет, косвенно подтверждает, что психологическая динамика юношеского и молодежного возраста способствует вступлению в группу, и что разрешение психологических конфликтов этого возрастного периода может быть связано с выходом из группы, которая больше не служит своей первоначальной цели. Имеется в виду не то, что с возрастом приходит мудрость, речь идет о том, что существуют проблемы жизненного цикла, влияющие одновременно на индивидуальных террористов и террористические группы, с возрастом и опытом первоначальная идеализация может смениться разочарованием и цинизмом, влекущими за собой рост числа выходов из группы.

Абсолютистская риторика террористической идеологии

То, что отличает тех, кто выходит из группы, от тех, кто остается, связано со степенью, в которой они вовлечены в идеологию группы. При первом чтении опубликованных текстов террористических групп хочется отбросить эти «теоретические рассуждения» как поверхностные лозунги, лишенные содержательности и интеллектуальной глубины. Они скучны до предела, и трудно представить, как они могут вдохновить кого-то на действие. Кроме того, учитывая культурные различия между террористами Италии, Западной Германии, Испании, Ирландии, Перу, Пуэрто-Рико и теми, кто действует под эгидой ООП, примечательно, насколько сходна их риторика. Хотя в известной степени, будучи отражением сходства источников в революционной литературе, это близость не столько по содержанию, сколько по форме.

Язык террористов — это язык абсолютизма, черного и белого, безо всяких серых оттенков, без малейшего намека на неопределенность. Это риторика «нас» против «них», добра против зла, с идеализацией «нас» и проекцией на «них» всего, что плохо... Причины напряжений следует искать в обществе, общество — единственный серьезный патогенный фактор. Так внутренний, индивидуальный кризис превращается в разделяемую с другими ненависть к истеблишменту. Определив истеблишмент как врага, как причину проблем общества (и своих собственных), террористы рассматривают попытку разрушить истеблишмент не только не как аморальную, но и как в высшей степени моральную, так как, согласно извращенной логике террористов, разрушение истеблишмента — это разрушение источника зла, из чего может следовать только добро.

Мир разделен на два лагеря: врагов и друзей, и тот, кто полностью не с нами, тот против нас. В письменных высказываниях террористов, и в групповых обсуждениях существует тенденция к поляризации при идеализации собственной группы. Источник всех проблем выносится вовне. Идеализация своей группы это, в частности, идеализация ее братства и гармонии, внутригрупповые напряжения также проецируются на внешнего врага.

«Это не мы, это они» — таков лозунг неудачливой молодежи, находящейся на обочине общества и стремящейся найти внешнюю причину своих трудностей. Насколько привлекательно для такого молодого человека обнаружить, что он не один, что есть другие подобные ему и что в действительности существует целостная идеология, систематически доказывающая, что «они» ответственны за проблемы, от которых страдают он и его обделенные товарищи...

У индивидов с ущербной самооценкой и слабо выраженным Я в наибольшей степени существует тенденция к растворению в группе. Фигурально выражаясь, мы можем рассматривать это как экспансию группового сознания или группового Я. С другой стороны, поскольку у индивидов с чертами психопатологии имеются недостатки в формировании сверх-Я, для них как ни для кого другого, групповое сознание становится хранилищем стандартов.

Это важнейший момент, необходимый для понимания той степени насилия и жестокости, до которой могут доходить террористы. Группа идеализируется и стандарты группы начинают господствовать, становясь нормой. То, что говорит группа, полностью соответствует Я, то, чего требует группа, желаемо. В то же время стандарты мира за пределами группы становятся чуждыми для Я. Именно на этот мир члены группы проецируют свои импульсы ненависти и агрессии. Это тот мир, который должен быть разрушен.

Замечания относительно групповой психологии

Представление группы о том, что внешний враг намерен ее уничтожить, имеет под собой реальное основание, но группа редко признает собственную роль в провоцировании такой реакции общества. Уверенность в том, что враг намерен ликвидировать группу, не просто параноидальное заблуждение. Если первоначально она может проистекать из внутренней психологической предрасположенности, то в результате террористических актов такая предрасположенность становится самоосуществляющимся пророчеством, поскольку террористическая группа постепенно создает внешнюю среду, которая действительно хочет ее уничтожить.

У террориста существует смешение цели его деятельности и его исходной психологической предрасположенности. Его цель состоит в том, чтобы сокрушить врага, а общество действительно хочет сокрушить террориста (хотя террористическая группа постоянно игнорирует собственную роль в усилении враждебной реакции общества). Для человека, ориентированного на действие, ненавидящего несовершенный мир, который он винит в своих неудачах, для параноидального индивида, ищущего «законный» выход своей агрессивности, террористическая группа представляет собой идеальную среду для осуществления своих намерений. Но поскольку террористы, вступая в группу, привносят в нее свои личностные характеристики, те же личностные нарушения, которые приводят к их конфликту с обществом и изоляции от него, проявляются в группе. В атмосфере постоянных преследований, эти напряжения экстериоризируются, проецируются вовне. Такие группы нуждаются во врагах, чтобы справиться с собственными проблемами, а если подобных врагов не существует, их создают. Ведь если эти группы не могут действовать против внешнего врага, они будут бороться между собой.

Политические наблюдатели часто задумываются над временем, выбираемым для террористических актов. Что именно, спрашивают они, заставило террористическую группу действовать именно в это время? Почему после столь долгого периода бездействия Фракция Красной Армии и Красные Бригады выступили вновь? Ответ заключен не во внешних политических обстоятельствах. С нашей точки зрения, основной детерминантой террористических действий является внутренняя динамика террористической группы. Если эта группа не совершает террористических актов, ее существование теряет смысл. Резкий спад активности ведет к росту неудовлетворенности внутри группы. В этих обстоятельствах проницательный лидер, стремящийся поддержать единство группы и сохранить собственное лидерство, будет побуждать группу к нападению на врага.

Структура группы и характер ее руководства

Предыдущие соображения относительно групповой динамики политического терроризма уместны главным образом применительно к автономной ячейке, когда группа относительно невелика, проста, недифференцированна, сама планирует свои операции и руководит ими.

Там, где лидер физически присутствует в группе, постоянно в ней находится, он доступен в качестве мишени для антиавторитарных чувств ее членов.

Когда лидерство и руководство сосредоточены внутри группы, групповая динамика значительно отличается от динамики террористических групп, которые являются элементами большей организационной структуры. В последней руководство воспринимается как сосредоточенное вне группы. В таких условиях член группы склонен наделять это невидимое руководство абсолютной степенью мудрости и могущества. Кроме того, для дифференцированной террористической организации существует четкое отделение руководящего эшелона от кадрового состава, лиц, принимающих решения — от рядовых.

Важно различать две разные структурные формы, характерные для террористических организаций: горизонтальную и вертикальную. Многие небольшие террористические группы не имеют никакого внешнего источника. Они являются самодостаточными, автономными ячейками. Конфликты из-за лидерства, проявляются главным образом в этих горизонтально структурированных группах. С другой стороны, большие террористические группы принимают структурные формы, во многом напоминающие любую большую организацию. Красные Бригады, например, больше всего похожи на армию.

Формы террористических организаций различаются еще в одном важном отношении. В то время как некоторые из них заняты достижением своих целей только посредством террористической тактики, для других террористическая организация — это нелегальное корпоративное образование, действующее параллельно с легальными образованиями, они составляют компоненты всеохватывающей организации, занятой общим делом....

Для террористической организации точно так же как и для террористической группы, первостепенная цель — это выживание. Основной принцип психологии организации, согласно которому ее выживание имеет главное значение, полностью применим к террористическим организациям. Теоретики организации любят приводить пример кавалерии, которая долго сохранялась будучи анахронизмом после появления двигателя внутреннего сгорания. Учитывая, что значительная часть целей басков, касающихся автономии, была достигнута, поразительно, что ЭТА сохраняется как жизнеспособная террористическая организация. Если бы ее цели действительно касались баскской автономии, она вполне могла бы объявить о победе и «закрыть лавочку», признав, что больше не нужна. То, что ЭТА продолжает существовать, свидетельствует, что цель самосохранения имеет более важное значение, чем внешне декларируемая цель, и ЭТА на самом деле — это кавалерия террористического мира.

Выводы для контртеррористической политики

Эти наблюдения, касающиеся групповой психологии терроризма. требуют рассмотрения природы взаимодействия между террористической группой и обществом. Ведь если приведенные гипотезы верны, то ответная карательная реакция будет при некоторых обстоятельствах нерезультативной и будет способствовать той самой деятельности. которой она призвана воспрепятствовать. Такая ответная реакция как бы оправдывает и вновь подтверждает взгляды группы. Групповая сплоченность возрастает, а внутренние групповые напряжения снижаются благодаря внешней опасности. Так парадоксальным образом репрессивность может в действительности усиливать группу и способствовать росту террористической активности.

Действия, призванные сдержать террористов, должны основываться на ясном понимании индивидуальной, групповой и организационной психологии терроризма. Определение характера руководства группы является главным в оценке результатов той или иной тактики. В общем можно сказать, что чем более автономна террористическая группа, тем менее продуктивна репрессивная реакция. Она будет усиливать групповую сплоченность, преувеличивать значение группы, уменьшать внутренние разногласия и оправдывать ее мировоззрение.

Мы считаем, что чем выше уровень руководства, вплоть до сложных корпоративных организаций и государств, поддерживающих терроризм, тем больше оснований для репрессивной тактики, которая в определенных, подлежащих тщательному рассмотрению условиях, бывает эффективной. Чем более автономна и самодостаточна террористическая группа, тем больше вероятность того, что такая тактика окажется непродуктивной.

Контртеррористическая политика должна принимать во внимание природу группы и характер ее руководства. Репрессивная тактика может играть полезную роль как элемент этой политики. Но, как показывает этот обзор, с точки зрения динамики группы и организации, репрессивная тактика как первостепенный сдерживающий фактор может иметь парадоксальный эффект, усиливая групповую сплоченность и вызывая рост терроризма.

Многосторонняя позитивная энергичная политика, основанная на понимании групповой, организационной и социальной психологии терроризма имеет наибольший шанс сдерживать его. Следует предусмотреть снижение привлекательности террористической деятельности для потенциальных ее участников, стимулирование отхода от терроризма членов группы, облегчение выхода из нее и уменьшение поддержки извне. В долгосрочной перспективе только позитивная и активная программа, базирующаяся на широкой и многообразной информационной основе, может успешно противостоять бурному натиску терроризма.