Статьи по психологии

Психология политического терроризма

Политический терроризм в последние годы стал одной из главных проблем мирового сообщества. Могущественные государства, способные снарядить экспедицию на Марс, оснащенные ядерными арсеналами и баллистическими ракетами, оказываются бессильными перед группой людей с автоматами, которые готовы убивать заложников, взрывать здания, а потом, получив требуемое — деньги, свободу ранее осужденным сообщникам — начать все сначала.

Мишенью политического терроризма являются символы государства, наиболее значимые общественные нормы и государство, как таковое. Чем более структурированным и развитым является общество, чем больше у него культурных материальных и нравственных ценностей, тем более привлекательным оказывается оно для террористов.

Наиболее «популярный» в последние годы вид терроризма — захват заложников, жизни которых предлагаются затем в обмен на более или менее серьезные уступки со стороны властей — имеет шанс на успех только в тех странах, в которых человеческая жизнь действительно является ценностью и, в которых общество не позволит правительству спокойно взирать на гибель попавших в руки террористов сограждан. Не случайно, в Советском Союзе до перестройки, такого рода актов, практически, не происходило. Причина здесь не только в сложностях с оружием.

Террористический акт вряд ли был бы эффективным — власть была бы не слишком обеспокоена гибелью одного-двух десятков человек, а полный контроль за средствами массовой информации позволял либо представить происшедшее в благоприятном свете, либо вообще скрыть сам факт случившегося. По той же причине мы ничего не слышим о захвате заложников в Ираке или в Северной Корее. И дело, конечно, не только в информационной закрытости. Просто для диктаторов жизнь человека не представляет особой ценности и они никогда не будут менять ее ни на крупные суммы денег, ни, тем более, на отказ от каких-то своих планов. Захваты заложников — своеобразное свидетельство гуманизации общества, ставшего объектом нападения террористов.

Сегодня в мире существуют сотни чисто террористических групп и масса организаций, использующих террор как один из методов политической борьбы и достижения своих целей. Они очень разные. Прежде всего, они различаются по целям. Эти цели могут быть вполне реалистичными. Например, Ирландская республиканская армия и Организация освобождения Палестины ставят своими целями национальное освобождение, создание независимого государства. Политический процесс на Ближнем Востоке показывает, что для ООП эта цель не выглядит чисто утопической. На другом полюсе организации, цели которых недостижимы, в принципе. Например, печально знаменитые Красные Бригады в Италии и группа Баадер-Майнхопф в Германии ставили своей задачей переустройство жизни Западной Европы по коммунистическому образцу.

У террористических групп встречается самая разная идеология и различная социальная база. Так, основу Ирландской республиканской армии составляют молодые рабочие. Красные Бригады и группа Баадер-Майнхопф рекрутировали своих сторонников среди студентов, выходцев из весьма обеспеченных семей. В боевые отряды ООП шли палестинские студенты, в основном, кстати, нерелигиозные. Есть террористические группы, отличающиеся крайним религиозным фанатизмом, есть абсолютно атеистические.

Однако, несмотря на это разнообразие, террористические группы, помимо тех случаев, когда они непосредственно противостоят друг другу, устанавливают между собой весьма эффективное взаимодействие. Они помогают друг другу оружием и информацией, а иногда, проявляя своеобразную международную солидарность, осуществляют друг за друга террористические акты. Так, несколько лет назад, когда, опасаясь терактов со стороны арабских экстремистов, власти Израиля ужесточили контроль за потенциальными террористами-арабами, стрельбу по пассажирам в Тельавивском аэропорту открыл японец.

Сам факт сотрудничества между различными террористическими группами говорит о наличии между ними большого сходства. По-видимому, классовые, религиозные, целевые различия между террористами не столь важны, как то общее, что объединяет их сегодня в некий террористический интернационал. Попробуем понять, в чем состоит эта общность.

Прежде всего, это, конечно, общность ценностная, идеологическая. Для всех террористов характерно презрение к человеческой жизни, все они считают возможным ради достижения высокой, с их точки зрения, цели жертвовать жизнями ни в чем не повинных людей. Но есть и психологическое сходство. Террористы Палестины и Италии, Ирландии и Японии принадлежат к одному и тому же человеческому типу, а их объединения функционируют по одним и тем же психологическим законам. Так что за люди идут в террористы?

Изучение членов террористических групп — дело крайне трудное. Пока террористы на свободе, они, практически, недоступны для исследования. Они готовы встречаться, но не с исследователями, а с журналистами, и используют эти встречи, прежде всего, в целях саморекламы. Информация, которую можно получить от таких встреч, вряд ли может считаться валидной. С другой стороны, террористы вполне доступны, когда их группы обезврежены и они находятся в тюрьме. Но в этом случае они могут не менее активно искажать информацию в расчете на снисхождение, амнистию, снижение сроков, а кроме того, сам факт прекращения террористической деятельности может очень сильно повлиять на этих людей. Они могут пересматривать свои взгляды, как это случилось, например, с лидерами группы Баадер-Майнхопф, которые отбывая в тюрьме пожизненное заключение, поняли полную бессмысленность своих действий. Таким образом, при попытке изучения террористов, мы сталкиваемся с теми же проблемами, которые возникают при исследовании самоубийц. Нельзя изучать тех, кто действительно покончил с собой, а можно — лишь тех, кто пытался покончить с собой, но сделал это неудачно. Мы никогда не знаем, насколько данные по этой, доступной для изучения группе, могут быть экстраполированы на другую группу. Тем не менее, по результатам тех контактов, которые есть у действующих террористов с журналистами, и по результатам тех исследований, которые проводились на террористах, уже арестованных и обезвреженных, можно сделать некоторые выводы о том, что это за люди.

Не вызывающий сомнений факт состоит в том, что в террористы рекрутируются социально дезадаптированные, малоуспешные люди. Они плохо учились в школе и в вузе, они не смогли сделать карьеру, добиться того же, что и их сверстники. Они всегда страдали от одиночества, у них не складывались отношения с представителями противоположного пола. Словом, везде и всегда они были аутсайдерами, нигде — ни в семье, ни на работе, ни в дружеской кампании — они не чувствовали себя по-настоящему своими.

Члены террористических групп характеризуются высоким невротизмом и очень высоким уровнем агрессии. Им так же свойственно стремление к поиску острых ощущений — обычная жизнь кажется им пресной, скучной и, главное, бессмысленной. Им хочется риска и опасности. Это люди с очень высоким уровнем агрессии и высокой невротичностью. Они, как правило, дезадаптированы, не приняты обществом и склонны создавать свои контркультуры. Их социальная дезадаптированность проявляется в разнообразных формах. Обычно это люди, которые плохо учились и которые не могут сделать карьеру в нормальном обществе. Они чувствуют себя аутсайдерами: будучи студентами, например, они не могли наладить нормальных отношений в группе, у них не складываются отношения с представителями противоположного пола. Другими словами, это люди, которых преследуют неудачи.

Надо сказать, что террористические группы дают очень много с точки зрения компенсации именно этих неудач. Они помогают удовлетворить чувства идентичности и принадлежности. В этих группах люди чувствуют высокую степень принятия другими людьми.

Эти группы замкнуты, и вхождение в них означает признание права других людей на тотальный контроль за своей жизнью, в том числе за личной, включая интимные отношения. Для обычного человека такой тотальный контроль был бы жертвой, на которую невозможно пойти, но для аутсайдера, для человека, который нигде не чувствовал себя своим, которого никто нигде никогда не принимал, все это оказывается скорее плюсом, чем минусом.

Участие в террористических группах позволяет компенсировать многие их неудачи. У них появляется смысл жизни. Цель — освобождение Родины или торжество своей религии или идеологии. К ним приковано внимание всего, мира, у них уже не возникает сомнений в собственной значительности. Скука и рутина повседневности заменяется балансированием на грани жизни и смерти. Появляется чувство избранности, причастности к судьбе.

Внутренняя организация и законы функционирования террористических групп в максимальной степени способствуют адаптации в них вчерашних аутсайдеров. Крайний авторитаризм, беспрекословное подчинение руководителю, полный контроль всех аспектов жизни членов групп сочетается с подчеркнутой гуманностью в отношениях друг к другу, с готовностью помочь, с полным и безусловным принятием каждого. Стратегия действия обсуждается всегда коллективно, каждый имеет возможность ощущать себя соавтором великих планов. Группы предельно идеологизированы. Например, Шамиль Басаев, самый знаменитый террорист на территории бывшего СССР, говорил, что при наборе в свой отряд он проводит своеобразное идеологическое собеседование и берет только тех, кто знает, за что воюет и готов за это умереть. В результате возникает ощущение монолитной группы соратников, что особенно ценно для человека, которого никто и никогда не принимал как равного. В террористических группах существует культ погибших товарищей. Каждый террорист знает, что, если он погибнет, к его памяти, к его имени будут относиться так же бережно.

Конечно, все эти моменты были бы недостаточными для того, чтобы привлечь сбалансированного и достаточного успешного человека, а уж тем более — заставить его отказаться от усвоенных с детства норм уважения человеческой жизни. Для человека же глубоко одинокого и неадаптированного террористическая группа может оказаться идеальным местом.

Личностные особенности и особенности организации сообществ террористов накладывают отпечаток и на их деятельность. В частности, для их обсуждения характерен широко известный в социальной психологии феномен сдвига риска, состоящего в большей рискованности группового решения в сравнении с суммой решений индивидуальных. Группа принимает все более рискованные планы, ставит все более дерзкие задачи. Объектом террора становятся все более значимые фигуры или символы и, в конечном счете, группа заканчивает свое существование, столкнувшись с профессионально организованным сопротивлением государства.

Террористы способны самым серьезным образом изменить общественную атмосферу, посеять страх, неуверенность, недоверие к институтам власти. Их действия могут быть особенно разрушительны для демократических государств, где раздражение и возмущение граждан вполне может выразиться в поддержке на выборах того, чьим единственным обещанием будет покончить с. терроризмом.

Объектом нападения террористов может стать любой человек, любой автобус, любой самолет. Для защиты от террористов государство должно усилить роль спецслужб, пойти на ограничение ряда гражданских прав. Это неизбежно приводит к изменению политической атмосферы самого общества, к его тренду от демократии к авторитаризму. Правда, после обезвреживания террористических групп гражданские права восстанавливаются, а чрезвычайные полномочия спецслужб отменяются. И тогда появляются новые террористические группы. Круг замыкается.

Другим результатом террористических акций является недоверие правительству, причем вне зависимости от того, какую идеологию данное правительство исповедует, а также недоверие к властным структурам, стремление к их изменению и, соответственно, дестабилизация общества.

Но терроризм — явление не только политическое, но и психологическое. Террористы — это актеры, которые все время, а особенно — в момент совершения террористического акта — чувствуют себя на сцене. Они искренне верят, что их действиями восхищаются, что в памяти потомков они останутся героями и мучениками за правое дело. В их сознании постоянно звучат аплодисменты, которыми их, якобы, награждают восхищенные зрители. Именно в этой зависимости от публики ахиллесова пята терроризма. Террористов можно и нужно обезвреживать и наказывать, однако победить терроризм как явление можно будет только тогда, когда в обществе создастся такая атмосфера, что все, в том числе и сами террористы, поймут, что даже для тех, кто разделяет их политические или религиозные взгляды, они, в лучшем случае, являются опасными сумасшедшими. Именно такое понимание заставило отказаться от борьбы террористов Германии и Италии. Бороться с террористами должно государство, но победить их может только общество.