Наука лидерства

Запольского помню по Ленсовету, не видел с прошлого века. Текст вполне адекватный реальности. С некоторыми оценками можно поспорить, но не с фактами. Для нового поколения наверное всё это интересно, для нашего – давно банальность.

Переносить на нынешние времена полностью реалии столетней давности неправильно, хотя многие аналогии вполне реалистичны. Но это только те аналогии, которые учитывают изменения классового расклада.

Опорой современных государств является класс бюджетников, постепенно трансформирующийся в консьюмериат. Основные страты этого класса (бюрократия, бюджетные воры, служащие, пенсионеры, работники бюджетных служб и дотационных предприятий) малоинициативны и не заинтересованы в классовой борьбе в силу отсутствия собственности и эфемерности привилегий. Производящие же классы (постиндустриальные производители, владельцы и работники прибыльных производств, корпоратократия, нетократия) в современных условиях не заинтересованы в государствах территориально-социального типа, поскольку способны независимо от них обеспечивать безопасность бизнеса и воспроизводство современной рабочей силы. В силу этого власть в государстве старого типа не может быть предметом классовой борьбы.

Сто лет назад ситуация была совершенно другая, так как индустриальный тип производства требовал контроля территории (совпадавшей с контролем рынка) и обеспечения воспроизводства массовой рабочей силы. Поэтому власть в территориально-социальном государстве была главным предметом классовой борьбы – она обеспечивала контроль ресурсов и рынков.

Сегодня рынки неизбежно глобальны, границы их проходят не по территориям, а по глобальным культурно-языковым общностям (эгрегорам), которые приходят на смену наций. В силу этого современные производящие классы заинтересованы в новом типе глобально-эгрегориальной государственности, то есть в построении глобальных государств, которые обеспечивали бы интересы как национально-ориентированных корпораций, так и мелких и средних постиндустриальных производителей в глобальном масштабе. В силу этого классовая борьба в современном мире выливается либо в переформатирование старого типа территориального государства в новое глобальное (в случае, если возобладает классовое сотрудничество постиндустриальных классов с бюджетниками), либо в построение своей глобальной государственности помимо умирающего старого государства (если лидеры класса бюджетников оказываются недоговороспособными).

Пример трансформации старых государств в глобальные мы видим в США, Англии, Германии, Франции, Китае, Японии, Корее, ЕС, где корпоратократия сумела навязать бюджетникам свой формат классового сотрудничества и идёт постепенная инкорпорация в процесс постиндустриальных производителей. В РФ недоговороспособность элит пока препятствует процессам становления современного типа государства, хотя обстоятельства всё более и более вынуждают эти элиты действовать глобально. В условиях недостаточного осознания этими элитами сути происходящих процессов и недостаточности экономической базы это влечёт кризисные явления. Причём противоречие между глобальными вызовами и территориально-бюджетным характером государственности всё более нарастают, и модели показывают на 2017 год ситуацию катастрофической недостаточности ресурсов государства для противостояния глобальным вызовам. Из этого определённые группы делают неизбежный вызов о распаде в 2017 году государственности РФ, и готовятся к тем или иным действиям после этого распада.

В реальности оформление этого распада может случиться значительно позже его факта. К примеру, распад Украины стал состоявшимся фактом уже в 2005-2006 годах, но его оформление тянется до сих пор, поскольку имелись внешние заинтересованные силы, поставлявшие ресурсы на имитацию государственности (в 2005-2008 годах дотации только РФ составляли порядка 5 млрд. долл. в год, не считая предоставляемых мировыми финансовыми институтами кредитов, в 2009-2013 годах РФ уже платила за имитацию “единой украины” 10-12 млрд в год, сейчас порядка 30 млрд. в год). Поэтому крах государственности РФ может быть отложен после 2017 года в случае заинтересованной внешней помощи.

Понятно, что сразу после распада будет некий конкурс моделей дальнейшего развития, когда предлагающие эти модели силы будут брать власть и утрачивать её, как только выяснится неадекватность их моделей. Это будет похоже на период между февралём и октябрём 1917 в России, или на период между португальской революцией и приходом к власти Салазара.

В России 1917 отбор произошёл быстро (из-за войны), и поэтому распад не успел завершиться. В Португалии процесс длился 14 лет.

Если проводить параллели, то скорее всего первой получит возможность реализовать свою программу группа, опирающаяся на промышленников (Глазьев-Сулакшин сотоварищи), но неадекватность их концепции ситуации проявится достаточно быстро. Затем на короткий период власть достанется ультралиберальной группе, которая продержится несколько дольше, в силу опоры на внешние ресурсы. Падение либералов обострит ситуацию и повлечёт военную диктатуру. В рамках этой диктатуры будет привлечение к власти разных групп, связанных с военными, причём за их неадекватность очередной военный диктатор (хунта) будет отвечать гибелью в ходе кровавого переворота. После череды переворотов очередной диктатор привлечёт к власти группу, которая будет отвечать реалиям эпохи (т.е. выдвинет программу индустриализации на базе автоматических производств, организующих форм для консьюмериата, глобальной защиты интересов национальных монополий, форсированного выращивания класса постиндустриальных производителей, глобальной защиты национально-культурной идентичности (=постиндустриальных рынков), создания вооружённых сил нового типа и т.д.).

Подробнее об этих трансформациях – на наших семинарах 4-18 марта на Тенерифе.