Статьи по психологии

Словесные товарные знаки в России. Исторический обзор

В течение многих столетий Россия была мощной державой, с которой считались, которую уважали, с которой вели торговлю все развитые страны мира. Продукция, производимая в России, не только выставлялась на знаменитой Парижской выставке, но и продавалась по всему миру. Поэтому уже давным-давно многие названия российских продуктов, напитков, игрушек стали международными, и употребляются одинаково на всех языках. Классическим примером является Русская Водка, Матрешка, из более поздних слов – Спутник и многие другие.

"Исторически сложилось так, что в России хозяйство долгое время было близким к натуральному. Даже в начале XX в. 80% жителей России составляло крестьянство, а в XIX в., до отмены крепостного права и ранее, живя в городе, помещик получал все необходимое из деревни. Затянувшийся период крепостного права сдерживал развитие производительных сил и товарно-денежных отношений. Лишь после отмены крепостного права начинает активно развиваться промышленность, вследствие чего торговля принимает принципиально иные формы.

"Крик на улице", типичный для стран Запада, издавна существовал и в России, но преимущественно на рынках. Огромные базары и ярмарки стимулировали развитие торговли, но осуществлялось это не так, и не в тех масштабах, что в Европе.

Пример устной рекламы в поезде, (правда, уже в начале XX в.) привел В. А. Гиляровский в книге "Москва и москвичи". (с. 486). Когда поезд останавливался на станции Петушки (Владимирской обл.), кондуктор объявлял по вагонам:— Станция Петушки—горячие пирожки!—За рекламу о пирожках он получал от буфетчика угощение (Здесь и далее цит. по изд.: М., 1985) "

Если Вы откроете старый альбом с изображениями видов Москвы, или открытки с видами городов России сто- двухсотлетней давности, то непременно увидите изобилие рекламных вывесок на домах. Это и реклама дорогих магазинов и ресторанов, и объявления о различного рода услугах, вывески парикмахеров, булочников, бакалейщиков...

Центральные улицы были заняты под дорогие магазины, которые продавали "готовые платья из Парижа" и "самые современные музыкальные шкатулки". Там же находились офисы банков и страховых компаний, пароходств и ювелирных торговых домов. И все они непременно старались выделиться с помощью ярких и красивых вывесок.

" Высшие классы России в изобилии потребляли предметы роскоши из Франции, предметы быта, лекарства из Германии и Польши, машины и оборудование из Англии. Но маркировка этих товаров для русских не имела практического значения. Раскупалось то, что привозилось. Перед русским покупателем не стояла необходимость выбора из нескольких аналогичных товаров, выбор был лишь в том, покупать заграничное или свое."

Все тоже самое происходит в России и в наши дни. Многие предпочитают покупать технику только зарубежного производства. Поэтому часть отечественных производителей аудио-видео техники, оборудования для ванн и душевых кабин, обуви, модной одежды и др. стараются создать образ западной компании, и убедить потребителя, что их товар производится в Европе или Америке, и что сама фирма на самом деле, тоже "иностранная". Для этого даже регистрируют подставные фирмы на Западе, выдавая продукцию, произведенную в Российской глубинке, за импортную. Одно время это приняло впечатляющий размах. Так, известная марка одежды "Том Кляйм" оказалась на деле Тимофеем Климиным, хотя качество одежды от этого факта никак не ухудшилось.

К счастью, в настоящее время наметились серьезные изменения, по крайней мере в области пищевой промышленности. Все больше покупателей стараются "выбирать отечественного производителя", продукция которого не только дешевле западного аналога, но и качественнее, и лучше с экологической точки зрения. Вернемся к далекому прошлому.

" С развитием русской промышленности и торговли, вследствие введения в действие ряда законов обстоятельства сложились так, что иностранные товарные знаки на территории России пользовались большей охраноспособностью, чем русские. Поэтому не было достаточного стимула для их создания. К тому же Россия всегда отличалась хорошим качеством натуральных продуктов, и одного того было достаточно, чтобы предпочитать свой товар иностранному. Правда, русские товары не были так красиво оформлены, но они покоряли своей естественностью, добротностью.

Славились в России изделия фарфоровых заводов Попова и заводов в Кузнецове. В связи с этим и "подделок фарфора было много, особенно поповского. Делали это за границей, откуда приезжали агенты и привозили товар. На Сухаревке была одна палатка, специально получавшая из-за границы поддельного ,,Попова'"".

Подделки практиковались во всех областях. Гиляровский рассказывает интересный случай: "К палатке антиквара подходит дама, долго смотрит картины и останавливается на одной с надписью: „И. Репин"; на ней ярлык: десять рублей... Приносит дама к знакомым картину и показывает ее И. Е. Репину. Тот хохочет. Просит перо и чернила и подписывает внизу картины: „Это не Репин. И. Репин". Картина эта опять попала на Сухаревку и была продана благодаря репинскому автографу за сто рублей" (Гиляровский, 64).

Магазины иностранцев, издавна обосновавшихся в Роccии, составляли диаметрально противоположное явление по сравнению с рыночной стихией. С давних времен они пользовались покровительством властей и даже самого царя, и русскому купцу было достаточно сложно делить сферы влияния с иностранцами. В таких городах, как Москва или Петербург, иностранцев было столько, что фамилии Шмидт, Мюллер, Шульц по своей частотности даже превосходили аналогичных Кузнецовых, Ивановых, Петровых.

Был определенный контингент покупателей, охочих до зарубежных изделий. Последние продавались дороже отечественных, и сам факт, что человек позволял себе затратить лишние деньги на приобретение заграничного товара, аналогичного по свойствам более дешевому отечественному, поднимал его в собственных глазах и в глазах его друзей.

Но и в этих случаях на заграничные товарные знаки обращалось мало внимания. Иной раз привлекала картинка, а надпись оставалась не только непонятой, но и непрочтенной. Она просто свидетельствовала о том, что это товар "не наш". Это объясняется тем, что в России не было широкого рекламного фона, подобного тому, на котором воспринимаются товарные знаки в Европе, тем более что у русского покупателя не было привычки к определенным товарным знакам.

Своеобразный рекламный фон составляли сведения, сообщавшиеся на рынках, при этом выдумывалось немало небылиц. С древних времен на Руси существовало поверье: когда отливается колокол, следует болтать как можно больше, тогда и звон у колокола будет более чистый и мелодичный. И вот образовалось в русском языке своеобразное выражение "лить колокола", т. е. рассказывать небылицы. Особенно славился этим в Москве Сухаревский рынок. С 80-х годов прошлого века в Москве стали выходить газеты, содержащие торговую рекламу. Этим сразу был положен конец "литью колоколов" (Гиляровский, 58—59).

Традиция ввоза предметов роскоши, безделушек, парфюмерии, галантереи из-за границы, преимущественно из Франции, с иностранными товарными знаками в России все-таки сложилась. И. С. Тургенев тонко иронизирует над попытками мелких лавочников выдать свой товар за заграничный: "Уездный предводитель намерен был дать большой бал в честь почетного посетителя... Все чины и власти города О... получили приглашение. Поднялись, как водится, страшные приготовления. Один косметик-лавочник продал шестнадцать темно-синих банок помады с надписью „a la jesminъ" с ером на конце" (Тургенев И. С. Соч.: В 12-ти т. СПб., 1898. Т. 5, с. 213-214).

В конце XIX в. в России принимается ряд законов о товарных знаках так для отечественных, так и для зарубежных, товаров. В частности, обязательной была маркировка табачных, водочных изделий, дрожжей, сахара, аптечных и ряда других товаров. В качестве товарных знаков допускалось все, что подходит для индивидуализации товара. Сведения о регистрации и о выдаче свидетельств на товарные знаки публиковались в "Вестнике финансов".

Тем не менее в соответствии с давней традицией основной гарантией для покупателя в России продолжало служить доброе имя купца, а не товарный знак. При широких возможностях для различных жульнических махинаций, которые предоставляла сфера торговли, выработался своеобразный тип честного купца, противостоящего конкуренции иностранных торговцев и стихии рынка и несущего ответственность за товар, которым он торгует.

В этих условиях важно было не то, что клиентка купила духи "Вежеталь" или "Кармен", а то что она их купила у Павлова или у Миляева. Каждый владелец магазина старался удержать за собой покупателей, откликался на их спрос, принимал заказы и предпочитал доставать у других купцов товары, которых у него не было, но не отсылать своих клиентов в лавку соседа. Известен анекдотический случай. Один школьник спросил у мелочного торговца, нет ли у него вяленых тангенсов и сушеных логарифмов. Тот ответил, что пока нет, но он их непременно достанет.

Яркую картину торговли в дореволюционной Москве изобразил В. А. Гиляровский в своей книге "Москва и москвичи". Так, на Тверской были известны Елисеевский магазин, булочная Филиппова (над входом висел золотой калач), рядом гастроном Генералова, где рельефно выделялись посреди стены две золоченые свиные головы. Напротив булочной Филиппова — парикмахерская Леона Эмбо. Как видим, все названо по фамилиям владельцев.

"Иван Филиппов, основатель булочной, прославился далеко за пределами Москвы калачами и сайками, а главное, черным хлебом прекрасного качества. "У меня покупной муки нет,—говаривал он,—вся своя, рожь отборную покупаю на местах... на мельницах свои люди поставлены" (с. 196). Выпечка Филиппова ежедневно отправлялась в Петербург к царскому двору. Обозы с его изделиями направлялись зимой даже в Сибирь. После нескольких минут в печке товар принимал вид свежеиспеченного…"

В таких условиях не товарные знаки, а знаки обслуживания получали большее значение. Модные люди России одевались у лучших столичных портных Сиже и Жоржа, цилиндры носили от Вандрага, шубы — Михайлова, обедали у Арсеньича, у Бакастова, у Григорьева или у Бубнова, ужинали у Яра. Таким образом, основной фон торговой улицы в России составляли фамилии торговцев, а не названия товаров (как в Европе), которые можно купить во многих лавках. В России, наоборот, в каждой лавке было нечто свое, особенное."

Славились умением зазывать в свои лавки русские приказчики:

"Идешь по тротуару мимо лавок, а тебя за полы хватают.

— Пожалте-с, у нас покупали!

Тащат и тащат. Хочешь, не хочешь, заведут в лавку.

А там уж обступят другие приказчики: всякий свое дело

делает и свои заученные слова говорит. Срепетовка ролей

и исполнение удивительные. Заставят пересмотреть, а то

и примерить все: и шубу, и пальто, и поддевку.

— Да ведь мне ничего не надо!

— Теперь не надо. Опосля понадобится. Лишнее знание не повредит.

Окромя пользы от этого ничего. Может, что знакомым понадобится, вот и знаете, где купить,

а каков товар — своими глазами убедились" (Гиляровский, 67—68).

В. А. Гиляровский писал: "Половина лучших столичных парикмахерских принадлежала французам, и эти парикмахерские были учебными заведениями для купеческих саврасов... Какой-нибудь Ленька или Серенька с Таганки перенимали у французских мастеров манеры, прически и учились хорошему тону, чтобы прельщать затем замоскворецких невест и щеголять перед яровскими певицами"... (208). "Модные парикмахерские засверкали парижским шиком в шестидесятых годах, когда после падения крепостного права помещики прожигали на все манеры полученные за землю и живых людей выкупные. Москва шиковала вовсю, и налезли парикмахеры-французы из Парижа, а за ними офранцузились и русские... Лучше всех считался Агапов в Газетном переулке... (с. 210)... и Андреев (последний с 1880 г.)... Иван Андреевич Андреев даже получил в Париже (в 1888 и 1900 гг.) звание профессора куафюры, ряд наград и почетных дипломов. В 1910 г. он выпустил книгу, подводящую итог своей сорокалетней деятельности с иллюстрациями различных причесок. Славился еще в Газетном переулке парикмахер Базиль. Так и думали все, что он - француз, на самом же деле это был почтенный москвич Василий Иванович Яковлев" (с. 211, 214).

"И здесь также на первом месте знак обслуживания - имя парикмахера, а не название прически, изобразить которую может любой подмастерье. В русле зарубежных товарных знаков, но без всякой регистрации формировались в России сортовые названия кондитерских изделий и парфюмерии: - конфеты "Ромашка", "Василек", "Ласточка", духи "Манон", "Кармен", "Сирень", "Ландыш".

В. А. Гиляровский приводит высказывание Филиппова относительно конфет, которые назывались "ландрин". "Прежде это монпансье наши у французов выучились делать, только продавали их в бумажках завернутые во всех кондитерских... А тут вон Ландрин... Тоже слово будто заморское, что и надо для торговли, а вышло дело очень просто. На кондитерскую Григория Ефимовича Елисеева это монпансье работал кустарь Федя. Каждое утро, бывало, несет ему лоток монпансье... После именин, что ли, с похмелья, вскочил он товар Елисееву нести. Видит, лоток накрытый приготовлен стоит. Схватил и бежит, чтобы не опоздать. Приносит. Елисеев развязал лоток и закричал на него:

— Что ты принес? Что?...

Увидал Федя, что забыл завернуть конфеты в бумажки, схватил лоток, побежал, Устал, присел на тумбу около гимназии женской... Бегут гимназистки, одна, другая...

—Почем конфеты?

Он не понимает...

— По две копейки возьмешь?

—Дай пяток.

Сует одна гривенник... За ней другая... Тот берет деньги и сообразил, что выгодно. Потом их выбежало много, раскупили лоток и говорят:

— Ты завтра приходи во двор, к 12 часам, к перемене... Как тебя зовут?

— Федором, по фамилии Ландрин...

На другой день опять принес в гимназию.

—"Ландрин пришел!"

Начал торговать сперва вразнос, потом по местам, там и фабрику открыл. Стали эти конфеты называть "ландрин" — слово показалось французским... А он сам новгородский мужик! и фамилию получил от речки Ландры, на которой его деревня стоит" (с. 498—199)."

После революции и гражданской войны в стране наступила разруха. Многие предприятия не работали. Горожан, имевших родственников в деревне, спасали от голода продовольственные посылки. Прочие сидели на голодном пайке. В то время в продаже было только шесть видов товара: сапоги простые, ситец, полотно, сукно гражданское, мыло простое, табак второго сорта...

В России исстари торговлей занимались отдельные частные лица. В XVIII—XIX вв. стали складываться торговые дома, торговые компании на паях, которые также в основе своей были частными предприятиями. Переходя на единое снабжение всего населения, государство брало на себя очень большую ответственность. Необходимо было наладить учет спроса населения, обеспечить равномерное снабжение различных районов страны и т. д. В предреволюционное время территория страны была "распределена" между отдельными купцами и компаниями, постепенно нашедшими своих клиентов. Теперь этих клиентов надо было находить быстро. Насколько привычной фигурой в русском быту был купец, лавочник, можно судить хотя бы по тому, что в школьных учебниках арифметики по крайней мере половина задач формулировалась так: "Купец смешал три сорта конфет...", "Купец привез бревна и доски...", "Купец продал товару на столько-то рублей...".

" Во времена нэпа (середина 20-х годов) в советском торговле был сложный переломный момент: новое боролось со старым, заимствуя, однако, его лучшие черты. Молодое Советское государство шаг за шагом осваивало премудрости торговли, осуществляя снабжение населения в масштабах всей страны. Еще в начале 20-х годов В. И. Ленин призывал учиться торговать. В то же время ограниченное допущение частного сектора в торговле возродило товарные знаки или их подобие и знаки обслуживания.

Психологию обывателя, изучающего эти" знаки, хорошо показал В. Маяковский в стихотворении "История Власа, лентяя и лоботряса". Влас Прогулкин считал: "Грамота на то и есть, надо вывеску прочесть". Этим он занимался преимущественно по дороге в школу:

Прочел с начала буквы он —

Выходит "Куафер Симон",

С конца прочел знаток наук—

"Номис" выходит "Рефаук".

Это стихотворение—не просто насмешка над неудачливым Власом, но и показ некоторых тайных пружин рекламы. В. В. Маяковский прекрасно их знал, поскольку в течение ряда лет работал в советской рекламе, способствуя налаживанию новой советской торговли, утверждению ее государственного сектора.

Как известно, в рекламе, в особенности при создании товарных знаков, нередко используется обратное чтение слов, а также различные перестановки слогов, создающие новые звукосочетания. Поэтому в, казалось бы, досужем чтении Власа есть глубокий смысл — техника создания товарных знаков.

Реклама В. В. Маяковского была острой, меткой, лаконичной. Он считал, что улице нужно настоящее искусство, и сам первый брался за его создание. Он успешно использовал ритм и рифму, выделяя таким образом либо название товара, либо его основное преимущество. Вот его тексты, рекламировавшие табачные изделия:

Нами

оставляются

от старого мира

только —

папиросы "Ира".

Стой!

Ни шагу мимо!

Бери папиросы

"Прима".

Выкуришь 25 штук -

совершенно безвредно:

фильтрующий мундштук.

Вот еще одна торговая реклама Маяковского:

Нет места

сомненью

и думе —

Всё для женщины

только

в ГУМ'е !

Большинство рекламных плакатов того времени было выполнено по эскизам Маяковского пятью художниками-профессионалами: А. Родченко, А. Лавинским, В. Степановым, А. Левиным, С. Адливанкиным, В 1925 г. на Международной художественно-промышленной выставке в Париже В. Маяковский и А. Родченко получили серебряные медали за цикл работ в области рекламы.

Маяковский сделал также серию конфетных оберток. Он активно проповедовал гигиенические навыки, внешнюю и внутреннюю культуру. Например, в прежние времена, особенно в деревне, вместо сосок использовались тряпки. Острое перо Маяковского рекламировало соски для детей:

Лучше сосок

не было и нет -

готов сосать

до старости лет.

Таким образом, путь от "окон РОСТА", в которых информировалось о положении на фронтах гражданской войны, через торговую рекламу к общему оздоровлению положения в стране, эта особая линия в творчестве Маяковского, отражает и общую перестройку быта и торговли. Постепенно частный сектор угасает, на смену ему приходит единое государственное снабжение населения.

"В сфере внешней торговли охраноспособность товарных знаков была сохранена. В настоящее время (имеются в виду 70-80 годы) государственная регистрация товарных знаков и знаков обслуживания производится Комитетом по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР на основании заявок, подаваемых предприятиями и организациями непосредственно или через поверенных, уполномоченных специальной доверенностью.

Каждому предприятию предоставлено право иметь наряду с основными товарными знаками запасные. К ним прибегают в расчете на выпуск новых товаров и для отличия изделий с улучшенными качествами. Так, Ленинградское оптико-механическое объединение (ЛОМО) зарегистрировало на свое имя серию товарных знаков ("Биолам", "Люмам", "Метам", "Инфрам", "Бинам", "Бифам") для предполагаемых к выпуску различных моделей микроскопов.

Такая практика позволяет учитывать перспективы развития определенной продукции, рекламировать будущую продукцию и с самого начала выпускать ее с товарным знаком.

Вследствие неодинаковых историко-культурных ассоциаций у жителей разных стран и носителей разных языков товарные знаки, хорошие для одной страны, оказываются плохими в другой стране. Выбирая основу товарного знака, необходимо учитывать многие факторы (удобопроизносимость, благоприятность ассоциаций, фоновые знания, политический режим, географический район сбыта, обычаи и т. п.). Например, товарные знаки, содержащие шипящие, плохо вписываются в те языки, где шипящих нет или набор их ограничен. Так, для финнов труднопроизносимы названия автомобилей "Москвич" и "Запорожец". Эти автомобили продаются в Финляндии под товарными знаками "Элита" и "Ялта". Автомобиль "Жигули" известен за рубежом как "Лада".

Таким образом, товар может и должен иметь не один, а два и даже больше товарных знаков. Один — для внутреннего использования (лексическая единица естественного национального языка или искусственное слово), другой — для внешней торговли, составленный с учетом особенностей той страны и языка, куда экспортируется товар.

В зависимости от составляющих основ одни товарные знаки носят описательный характер, указывая на товар или его свойства, другие имеют эмоционально-экспрессивное значение.

С учетом всего этого нами выработан ряд рекомендаций для составления новых товарных знаков, которые мы считаем возможным предложить внешнеторговым объединениям, экспортирующим товары на внешний рынок, с ориентацией на европейского, преимущественно франкоязычного потребителя. Вариант оформления товарных знаков на русском языке может также использоваться для рекламирования отечественных товаров внутри страны.

В настоящее время в нашей стране реклама осуществляется преимущественно посредством рекламных приложений к местным газетам. Они еженедельно печатаются в Москве, Ленинграде, Риге и многих других городах. В этих небольших по объему изданиях есть рисунки модных платьев, фотографии ресторанных залов, информация о поступивших в продажу часах, почтовых марках, о прокате пианино и холодильников, спортивного инвентаря. Публикуются в рекламных приложениях расписания автобусов, самолетов, объявления различных учреждений. Но основную часть этой своеобразной газеты занимают объявления частных лиц, например, продаю:полдачи, новую вязальную машину "Северянка", пианино "Лира", радиолу "Урал-110", стиральную машину "Нистpa" и т. д.;куплю:. гараж, пластинки 40-х, годов, хрустальную люстру, старинные карманные часы. Во второй рубрике, естественно, не может быть столь четких обозначений, как в первой, поскольку в первой предлагается конкретная вещь, а во второй спрашивается тип. Далее идут объявления об уроках, о пропаже собак, приглашении няни к ребенку и, наконец, об обмене жилплощади.

Разумеется, это рекламное приложение очень мало похоже на буржуазную рекламу, как и "язык улицы" в наших городах на язык улицы в капиталистических странах. Как отмечают Л. С. Школьник и Е. Ф. Тарасов, язык улицы функционален. Он в первую очередь подчинен определенным практическим задачам, а задачи эта в нашей стране и в странах капитала различны! Не следует забывать, что в связи с давними традициями язык улицы в наших городах выполняет и серьезные просветительские функции.

Наши плакаты не только информируют, но и сообщают серьезные научные знания, например о растениях, занесенных в Красную книгу, предупреждая о том, что их не следует рвать, о поступившей в продажу литературе с сообщением краткого содержания некоторых книг, о выставке картин с изложением кратких данных о художнике и об истории создания картин.

Достаточно вспомнить, что "Окна РОСТА" во время гражданской войны и "Окна ТАСС" во время Великой Отечественной войны преследовали цель не только информации о положении дел на фронте, не только пропаганды, но также и передачи определенного комплекса знаний.

На этих "Окнах" воспитывалось и училось подрастающей поколение.

Рекламе в буржуазном понимании этого слова у нас принадлежит очень скромное место. Товарные знаки остаются у нас в СССР в преобразованном виде как сортовые обозначения. Например, сохраняется традиция использовать названия цветов, камней, имена оперных героинь для обозначения парфюмерной продукции: "Ландыш", "Красный мак", "Герань", "Рубин", "Алмаз", "Топаз", "Кармен" и т.п. Но подобные названия почти не применяются к изделиям легкой промышленности, где преобладает ширпотреб, именуемый своими нарицательными именами: кофта женская, носки мужские, шарф шерстяной, платок шелковый, набивной.

Принятые к регистрации в связи с Приказом Министерства легкой промышленности СССР от 3 августа 1972 г. .№ 419 товарные знаки носят преимущественно изобразительный характер. Они регистрируются в черно-белом изображении и могут применяться в любом цветовом исполнении. Эти знаки во многом продолжают традиции фабричных клейм. Ими метится вся продукция определенного предприятия. При этом не создаются новые знаки для каждой новой модели, как во Франции, и не происходит передача товарных знаков другим предприятиям, как в США.

В кондитерской промышленности традиция создания торговых сортовых названий была сохранена и продолжена: конфеты "Радий", торт "Отелло", печенье "Октябрь". Но наряду с этим существуют и обычные названия сортов, сохраняющие свое нарицательное значение: "Молочное", "Сливочное", "С корицей", "С изюмом".

Относительно недавно стали называть специальными именами мебельные гарнитуры: кухонная мебель "Березка", "Татьяна", книжная стенка "Сокол". Очевидно, это стало практиковаться в связи с тем, что в продаже появилось много зарубежных мебельных гарнитуров со своими товарными знаками.

Ближе всего к товарным знакам у нас обозначения моделей сложных потребительских товаров — холодильников, телевизоров, пылесосов, радиоприемников, например "Аккорд", "Вега", "Рубин", "Север". Покупатель обращается к определенной марке, ориентируясь на ее престижность. Но... устранение неполадок в приобретенном приборе у нас передается, в сферу обслуживания, в гарантийные мастерские. В этом существенное отличие функции названий наших аппаратов от зарубежных товарных знаков. Существующие у нас названия скорее информируют, чем гарантируют, потому что каждое такое название в первую очередь связывается с особенностями конструкции, режимом работы аппарата и лишь ограниченно служит гарантией качества. И хотя существуют определенные соглашения между заводами-изготовителями и мастерскими гарантийного ремонта, предприятие уходит от непосредственного ответа за качество продукции."