Статьи по психологии

КОМПЛЕКС ДОКТОРА ЧЕХОВА

ЧДля медика отказ от литературного творчества равнозначен публичному признанию в том, что он не уважает самого себя. Так сказать, налицо все признаки, указывающие на психологический комплекс имени доктора Чехова, а также врачей Вересаева, Булгакова и Розенбаума. Следует, правда, заметить, что последний больше поет. Но это не так уж и принципиально, поскольку все вместе они образуют довольно веселенький ВРАЧЕБНЫЙ КОНСИЛИУМ.

Именно такая широкая представленность лечебного сословия в литературной среде и будоражит время от времени неустойчивое воображения рядовых труженников здравоохранения, к коим относится и автор данного опуса.

То, что я расскажу ниже, является чистейшей правдой, однако по вполне понятным причинам имена участников этой истории изменены либо просто умалчиваются.

Итак, я, одержимый комплексом доктора Чехова (проще говоря, страдая от очередного приступа графомании), ринулся по редакциям ростовских изданий, предлагая им свои бессмертные творения.

В одной газете весьма авторитетное лицо заявило мне напря-
мик:
- В статье непременно должен звучать Ростов. Почему? А для того, чтобы читатели не подумали, что статья списана из Интернета. Действительно ли, что все эти рукописи созданы на основе вашего оригинального материала? Ну-ну, я же не настаиваю на своей точке зрения...

Честно признаюсь, что эта встреча окончилась со счетом 1:0, но вовсе не в мою пользу. Пришлось идти в другую ростовскую газету. Там не менее авторитетное лицо стало настойчиво уверять меня:
- Напишите об этом самом подсознании. Обязательно напишите. Мы тотчас без каких-либо сокращений опубликуем ваш материал. И, конечно же, заплатим вам.

Я попробовал отказаться от оплаты своих литературных опытов, мотивируя отказ тем, что для меня гораздо важнее сама публикация. Однако не менее авторитетное лицо твердо стояло на своем:
- Нет, нет, мы обязательно заплатим.
И почему-то добавило:
- Не подумайте ничего плохого, мы вовсе не "желтая пресса", ваш текст искажен не будет.

Тем не менее, статья пролежала в редакционном портфеле около полугода, ее текст изменили до неузнаваемости и даже умудрились под моей фамилией написать научное звание, которого у меня не сроду не было. А не менее авторитетное лицо (везет же мне на рыжих!) при очередной встрече смотрело ясными невинными глазами и допытывалось:
- Гонорар вам заплатили? Но это же самое главное!

Мне пришлось посетить редакцию еще одного печатного органа. Бросалось в глаза то, что на стене висела репродукция И.Глазунова. Полностью соответствовало этой обстановке и название еженедельника, которое горделиво напоминало о своих исторических корнях. Здесь на меня мутно поглядели, затем ткнув пальцем в угол, где сидел рядовой сотрудник редакции, брезгливо сказали:
- Несите все туда.

Я ощутил величие газеты и одновременно с этим понял, насколько ничтожен я сам. Затем вздохнул и осознал ту простую истину, что ничтожен в еще большей степени.

Посещение следующей газеты сопровождалось настроением, с которым обычно мы провожаем своих близких в последний путь. Каково же было мое удивление, когда в этой редакции принесенную мною статью принялись читать. Причем самым серьезным образом. Более того, редактор отдела культуры, в который я обратился, показала мои тексты другим журналистам и затем передала мне их отзывы: "Вы знаете, им ваши материалы очень понравились!"

И окончательно вышибло меня из колеи то, что спустя какое-то время моя статья была опубликована. Только тогда я понял, что среди ростовской периодики еще есть заповедные места, где работают люди, которые способны воспринимать нечто, находящееся по ту сторону ИХ САМИХ.