К семинару "Нетократия"

ВЛАСТНЫЕ ИЕРАРХИИ ЭПОХИ АТТЕНИИОНАЛИЗМА - СЕТЕВЫЕ ПИРАМИДЫ

Одним из фундаментальных понятий при обсуждении информа-ционных сетей является прозрачность: Сеть - полупрозрачная и просвечивающая система, а следовательно, демократична и предо-ставляет равные возможности. Принцип прозрачности проявляется в том, что все участники Сети имеют доступ ко всей необходимой информации и в любой момент могут внести свой вклад. Все карты на столе, каждый имеет возможность высказать свое мнение и принять участие в процессе принятия решений. Если прозрачность - главен-ствующий принцип информационного общества, то надо ждать революции на рынке труда. Когда традиционный бизнес превращается в прозрачную сеть, наниматели больше не могут обращаться с наемными работниками, руководствуясь феодальными принципами управления. Все взгляды устремлены на работодателя. Последователи Макиавелли не могут действовать в духе Макиавелли, находясь под неусыпным тотальным надзором подчиненных.
Эта логика лежит в основе внезапной вспышки интереса к этике в позднекапиталистическую эпоху, что является хрестоматийным примером лицемерия. Как теперь быть? Если произвол и деспотизм больше не работают, необходимо найти новые стратегии руководства и осуществления власти. Технологическое развитие движет общество и предоставляет, в данном конкретном случае, каждому работнику немыслимые прежде рычаги влияния относительно его рабочей ситуации. Внутренняя прозрачность сетей и связанная с этим демократизация производства дали теоретикам менеджмента повод триумфально заявить, что 'Маркс был прав': развитие технологий сделало все прежние способы производства устаревшими и непригод-ными; рабочие берут власть в свои руки. Но есть одна неувязка в этом розовом сценарии. Проблема в том, что информационное общество значительно сложнее, чем кажется. Бизнес все больше превращается в виртуальные сети со значительно меньшим числом стабильных структур и жестких принципов трудоустройства. Динамика сетей - феномен, который не только и не столько характеризуется прозрач-ностью, сколько многими другими значительно более важными аспектами.
Чтобы сеть могла функционировать в соответствии с жесткими требованиями эффективности, существующими на рынке кураторов, каждый, кто не привносит в ее работу какой-либо ценности или воспринимается как угроза общим интересам членов сети, неминуемо подлежит удалению из нее. Каждая сеть, которая стремится быть мало-мальски привлекательной и успешной, вынуждена производить тщательный отбор своих будущих участников, иначе она быстро погибнет в потоке недостоверной информации, заполняющей ограниченное пространство. Это неизбежно приведет к тому, что наиболее ценные участники сети будут терять к ней интерес и стремиться стать участниками других сетей, в политике которых больше ограничений. Покинутая же ими сеть постепенно трансформируется в обреченное на исчезновение бесплодное образование, состоящее из бесполезных участников, по невежеству производящих на свет всякий информационный хлам.
Открытые сети, появившиеся в результате быстрого развития интернета, либо будут преобразованы в закрытые сообщества, либо обветшают и станут своего рода мусорными коллекторами бесполез-ной информации. В закрытых сетях участники будут отбираться кураторами этих сетей, виртуальными привратниками. Вокруг таких сетей будут возведены высокие и толстые стены, чтобы защитить их и от нежелательного взгляда, и от несанкционированного входа. Чем более привлекательна будет сеть, тем больше людей будут стремиться стать ее членами; чем более высокое положение эта сеть будет стремиться занять, тем неприступнее станут окружающие ее стены и жестче правила приема.
Прямым следствием такого развития событий является то, чт виртуальное общество представляет собой длинный ряд сетевых пирамид - властной иерархии, в которой представители консьюмтариата в основном входят в наименее привлекательные сети, полные информационного мусора, в то время как нетократы образуют сети высших уровней, в которых концентрируется власть и влияние. Это пПщосгво, по определению, является посткапиталистическим, поскольку ни деньги, ни титулы, ни слава в нем не имеют значения мри нсгуплении в ту или иную сеть высшего уровня. Нетократический ' iniyc, который ныне в цене, определяется совершенно другими мфпкгеристиками - знанием, контактами, кругозором, видением. Друг ими словами, качествами, которые повышают статус сети и делают её ещё более могущественной.
Представления о власти, имевшие хождение при капитализме, что все важные виды человеческой деятельности контролируются из центра также вышли из употребления. В виртуальном мире просто нет центра. Нетократическая сетевая пирамида создается не с целью использования власти; более того, она вообще не создается в привычном понимании этого слова и должна рассматриваться как структура, возникающая как следствие развития технологий и естественного отбора, которая не в состоянии обеспечить контроль, необходимый для защиты каких-либо специфических интересов. Принцип пирамиды - скорее децентрализация, нежели любая централизованная концентрация власти. Пирамида никогда не бывает в равновесии, взаимоотношение сил внутри нее постоянно меняется, то есть власть происходит из временных, нестабильных, аморфных альянсов, а не из какой-то конкретной географической точки или устойчивого конституционального образования. Власть вообще станет невероятно трудно локализовать, и потому, естественно, станет еще труднее и критиковать её, и бороться с ней. Но тот факт, что власть становиться более абстрактной и невидимой, не означает, что она исчезает или ослабевает, скорее наоборот.
Общественный статус сетей определяется тем, насколько хорошо справляются со своим трудным делом их профессиональные кураторы - арбитры вкуса и сетикета. Поскольку кураторы, в свою очередь, конкурируют между собой на сетевом рынке, они вынуждены постоянно заниматься рекламой собственной сети и убеждать людей в её превосходстве, отчасти для переманивания членов других сетей, а также в надежде на вступление во влиятельные альянсы. Каждое удачное решение, так или иначе, может привести к впечатляющим результатам, в то время как каждое неудачное решение по поводу доступа или исключения может иметь разрушительные последствии дли кураторов и для их сети, их репутации и доверия к ним. Именно репутация, или капитал доверия, является самым ценным активом сети; с её помощью сети привлекают к себе внимание, а внимание в сети гораздо более дефицитный ресурс, чем деньги. Деньги - результат внимания, не наоборот. Внимание - единственная твердая валюта виртуального мира. Потому стратегия и логика нетократов носят характер аттенционалистический, а не капиталистический.
Существование каждого отдельного куратора шатко и неопределенно, но самой группе кураторов беспокоиться не о чем. Их коллективной власти ничто не угрожает, ибо их функции в обозримом будущем не смогут выполняться машинами, поскольку нет стандартизированных правил. Не существует накопленной мудрости, идеологических традиций, квалификационных экзаменов или специального образования Формальные критерии, на которые можно сослаться, отсутствуют. Это означает, что ни один из общественных институтов старой парадигмы не имеет долгосрочных перспектив успешной конкурентной борьбы на сетевом рынке, где залогом успеха являются интуиция, превосходные социальные навыки, высочайшая восприимчивость и обладанием стилем.
Вследствие этого самой востребованной и потому самой ценной становиться информация о сети как таковой, а именно: как создать и администрировать свою собственную сеть наиболее эффективным способом. То есть самой могущественной, с точки зрения такого явления, является та мета-сеть, в которой кураторы расширяют и укрепляют свои контакты, обмениваются опытом и образуют альянсы. Глобальный мета-кураториат, высшая сеть в сетевой пирамиде кураторов, - наиболее мощное учреждение нетократического общества, эквивалент всемирного правительства информационной эры. Однако вся система неустойчива; значит, её конституция будет постоянно меняться, затрудняя эмпирический анализ власти.
Информационное общество представляет абсолютно новую топографию. При капитализме, несмотря на медлительные и ограниченные коммуникации, все же присутствовала определенная ясность, поскольку логика построения системы и обстоятельства ее Функционирования оставались в основном одинаковыми. Можно сказать, что капиталистическое общество напоминает открытое поле, где все люди могут видеть друг друга, пусть и в некотором удалении, и творить друг с другом, даже если не всегда хорошо слышно. Мы называем эту общую зону интересов 'публичной ареной'. Топография информационно общества парадоксальным образом напоминает лабиринт. Арена изогнута, а события непредсказуемы. За каждым углом сюрприз. Что было важно вчера, редко представляет какую-то ценность сегодня. Порой нужно отказаться от успешной стратегии без всякого предупреждения. Прозрачность, в общем, не более чем химера, пропагандистский миф нетократов, существующий только внутри очень узких горизонтальных участков. Мы можем лучше видеть и слышать то, что поблизости, однако тогда наша дальнозоркость, а вместе с ней и сама общественная арена, исчезают.
При перепроизводстве информации в дефиците внимание. В нетократической сети информация сама по себе имеет ограниченную ценность. Напротив, ценна способность избегать ненужной информа-ции, чтобы высвободить драгоценное время и усилить концентрацию. Информация, пользующаяся спросом, должна быть адекватной и надежной, а также, желательно, эксклюзивной, то есть ее можно обнаружить только в сетях самого высокого уровня. И только в них есть знание и понимание, необходимые для оптимального исполь-зования этой информации. Метаинформация - сведения о том, как наиболее эффективно связать разнородную информацию - сама по себе есть самая ценная ее разновидность.
Продажа первоклассной информации на публичных торгах тому, кто предложил наибольшую цену, со временем станет маловероятной по ряду причин. Когда транзакция становится публичной, эксклю-зивность информации снижается, а риск ее дорогостоящей утечки из сети - победителя торгов настолько велик (поскольку внимание дороже денег), что информация, так или иначе, найдет дорогу к сети наивысшего уровня. Для нетократов то, с кем вы общаетесь, намного важнее того, сколько денег заплатят за информацию, которую вы предлагаете. В сетях высокого уровня капиталистическая стратегия применима только на очень короткий период, поскольку социальные издержки дальнейшей перепродажи ценной информации, в долгосрочной перспективе, будут неоправданно велики. Выживание в среде нетократов требует мышления в долгосрочной перспективе, основанного на привлечении внимания, поскольку внимание более ценно, чем деньги.
Капиталисты станут низшим классом, занятым возней вокруг устаревшей, второсортной информации, в то время как нетократия - сетевая элита - забирает главный приз власти и статуса, а вместе с ним нападки и тычки. Нетократы, конечно, в конечном итоге, унесут и финансовые доходы, невзирая на то, что они второстепенны; в конце концов, только избранные контролируют знание и способны привлекать внимание, что более ценно, чем что бы то ни было. И только когда выгоды от использования наиболее ценной информации будут исчерпаны, нетократы, с благословения своей сети, продадут ее капиталисту, предложившему наивысшую цену. Так что капиталисты будут вынуждены приспосабливаться к условиям аттенционализма, игран, в игру, правила которой они не только не создавали, но и зачастую совсем не понимают. Уже в последние годы капитализма эта модель стала очевидной: капиталисты с наиболее развитой сетью опережают капиталистов с наибольшим капиталом в борьбе за право инвестировать в новую экономику. В результате буржуазная эконо-мика уже подвергается влиянию принципов аттенционализма.
На начальном этапе вполне возможно, что некоторые кураторы будут пытаться продавать свою власть за деньги. Но эти близорукие действия окажутся саморазрушительными, потому что подобного рода транзакции немедленно скажутся на доверии к кураторам, а это означает, что, поскольку статус и стандарты их сети будут подорваны, им скоро нечего будет выставить на продажу. Следствием станет неминуемая потеря влияния и вытеснение с жесткого рынка кураторов. Очевидно, что нетократическая власть, которую можно приобрести за дины и, не стоит их, поскольку она просочится как песок сквозь пальцы в тот момент, когда кто-либо решит превратить свою покупку в капитал. Поскольку неоспоримо, что во властной структуре информационного общества деньги имеют подчиненное положение.
Тенденции развития внутри и между разными сетями уже сейчас расставляют принципиально новые акценты в борьбе за власть и статус: первостепенной становится тщательная забота о своей торговой марке. Игроки просто не могут себе позволить ассоци-ироваться с чем-то устаревшим, иначе они потеряют всякое доверие. Невероятно важно, чтобы вас видели в правильном контексте, принадлежать к по-настоящему интересным альянсам - чему-то, чего не купишь за деньги, поскольку деньги уже недостаточно интересны. Поэтому не будет преувеличением сказать, что смена парадигмы ведет к смерти капитализма, ибо капитал вынужден добиваться внимания, а не наоборот.
Внимание, которого так не хватает, - вот чего хочется всем. Согласно фундаментальным национально-экономическим принципам спроса и предложения, материальная выгода больше не является движущей силой развития и мотивирующим фактором человеческой деятельности. Прежние ценности порядком обесценились. Это справедливо и для денег, и для прав собственности. Совершенно не важно, произошли ли права собственности из занятий бизнесом, политикой, обусловлены ли они образованием или унаследованы, их ценность убывает. Внимание превыше всего; общество движимо вниманием, а не капиталом. Если бы термин 'информационное общество' не был уже широко применим в социологии для обобщен-ного описания новой парадигмы, то, возможно, слово 'аттенционализм' было бы даже более подходящим для характеристики этой парадигмы. Поэтому совершенно необходимо разобраться, что же все-таки такое аттенционализм, и каковы его неизбежные последствия.
Интернет отличается от СМИ позднего капитализма одним важным обстоятельством. Пресса, радио и телевидение - пример односторон-ней коммуникации. Потребитель потреблял, телебашня тихо и спокойно рассылала сообщения - замкнутая система без диалога, без обсуждения и критики, если не считать 'писем зрителей', содержание которых строго контролировалось. Сеть, с другой стороны, есть средство коммуникации как минимум в двух и часто в нескольких направлениях. Раньше посланием было само средство связи, теперь это пользователь. Действуя в Сети, пользователь создает ее содержание: грань между потреблением и производством исчезает. Это значит, что те, кто у власти при капитализме, гегемоны общественного пространства - политики, пропагандисты, проповедники всех мастей - больше не являются серьезными игроками на поле СМИ. Их место занимают уверенно держащие нос по ветру сетевые потреби-1сли, которые формируют сложнейшую систему обратных связей, благодаря чему информация вновь и вновь возвращается в оборот и, проходя через руки множества участников, претерпевает длинную серию превращений. В этом суть исключительно сложного бесконечно изменчивого процесса, чьи результаты часто изумляют.
Тот факт, что новый гражданин Сети не особенно интересуется отжившими капиталистическими ритуалами вроде политических выборов, не вызывает удивления. Публика встаете с кресел и покидает театр. Старые капиталисты все еще стоят на сцене в одиночестве, спрашивая себя с нарастающим негодованием, почему это никто не прислушивается к их мудрым словам. А в это время шум в фойе усиливается - это публика начинает общаться между собой. Кто-то предлагает выпить, из динамиков разносится танцевальная музыка. А где-то в полумраке этого ночного клуба скрывается хозяин импровизированной вечеринки, по совместительству - виртуозный массовик-затейник - куратор, кто и является большой новой звездой. Власть в информационном обществе принадлежит не тому, кто диктует правила, и не тому, кто полагает, что очень важно находиться в лучах прожекторов, но тому, кто сможет организовать вечеринку так, чтоб никому не было скучно. Критичным становится не предмет общения, а способ, а также кто с кем общается. Цель уже не столько некий предел, сколько направление - создавать, поддерживать и усиливать процесс, чтобы все колесики и винтики работали. При этом не обязательно кричать громче телевизора, но использовать движение ветра как музыкальный инструмент, на котором нетократ может играть соблазнительную мелодию.
Нарушение баланса сил приводит к тому, что политика превра-щается в зрелище. Политика вынуждена приспосабливаться к драматургии средств массовой информации и становиться более развлекательной, более дружественной к телевидению, чтобы привлечь хоть какое-то внимание. В конечном итоге политики вообще потеряют реальную власть и превратятся в еще одну категорию низкооплачиваемых актеров теле-шоу, безобидных чтецов, произносящих чужие слова, безжалостно перетасовываемых режиссерами и поливаемых грязью журналистами. Альтернативы нет. Любой, пытаю-щийся противостоять духу времени и продолжающий политическую агита-цию старыми средствами, не выжи-вет в нетократическом обществе. Такое поведение будет восприниматься, как попытка вновь установи i ь информационную тиранию. Следствием появления новых очертаний информационного ландшафта становится то, что плюрархическая публика поворачивается спиной к старой политической сцене.
Личные амбиции игроков, то, кем и чем они сами хотели бы быть, более не имеют значения. Никто больше не кузнец своего счастья. Мир, выраженный в этой фразе, ушел в прошлое. На первый план выходиi способность к мгновенному перевоплощению, когда изменяются уеловия и требования окружающей среды. Невероятно сложная и постоянно меняющаяся система правил виртуального поведения, которая сейчас развивается и непрестанно совершенствуется, формирует и выражает нетократический идеал. Единственно полезным ключом к непостижимому сетикету служит максимальная подвижность и хорошо развитый социальный интеллект. Ничто нельзя считать само собой разумеющимся; все наши предрассудки, все предположения, которые мы используем для ориентации в жизни, должны постоянно переоце ниваться. Каждая новая ситуация требует нового понимания, а равно и смелости действовать без колебаний и вести себя в соответствии с этим пониманием. Только те, кто готов позволить себе постоянные изменения, могут выжить в непрерывно мутирующем мире.
Это имеет ряд интересных следствий. Так, например, терапия для нетократов больше не будет базироваться на психологических или психоаналитических моделях более или менее интегрированною, единого ego. Фрейд и все его последователи, толкователи и противники по терапевтической лавочке отыграли свои роли. На смену им приходят шизо-аналитики и теоретики прогрессивной коммуникации с их ситуативно и интерактивно ориентированными идеями на счёч социального интеллекта и контролируемого расслоения личности. В информационном обществе люди будут скорее стремиться изле-читься от излишней целостности сознания, нежели от шизофрени-ческих наклонностей. Само наличие, а не управляемая форма, шизофрении является нетократическим идеалом.
Нетократов не интересует самореализация и поиск своего истинного 'я'. В их глазах все это - вздор и предрассудки. Они не верят и не намерены верить в то, что представляется им пережитком прошлого. Взамен они жаждут холить и лелеять свою способность к одновременному и своевременному действию и совершенствоваться в искусстве постоянного развития множества параллельных самостей. Развитие личности идет по пути реализации всех возможных состояний человека делимого, создания прагматичного союза различных темпераментов и черт характера. Цельность будет восприниматься как достойное жалости свидетельство немощи, а не идеал. Шизофрениче-ская, калейдоскопическая личность, напротив, становится достойным подражания примером, поскольку она функциональна. Шизо-анализ внесет свой вклад в дело укрепления способности к постоянным переменам перед лицом меняющихся обстоятельств.
Коммуникация в информационном обществе происходит исключи-тельно в рамках систем с обратной связью. Прежние, односторонние способы передачи информации станут музейной редкостью. Само понятие коммуникации предполагает наличие не только источника и приемника, но и более-менее квалифицированной реакции, направ-ленной от приемника обратно к источнику и функционирующей как входящая информация в повторяющемся процессе обратной связи. Будучи участником такого интерактивного обмена информацией, человек делимый засверкает всеми своими гранями. Все они взаимно освещают, поддерживают и укрепляют друг друга в этом беспокойном, но чрезвычайно скоординированном движении, подобно рыбам в стае. Человек делимый реально существует лишь в реакциях противостоящих ему сил и вправе рассматривать себя как систему связей, то есть сеть, зависимую от многих других сетей, непрерывно перерабатывающую информацию с целью постоянного обновления желаемой виртуальной идентичности.
Нетократические дивидуалы будут в постоянном поиске твердой опоры, с тем лишь, чтобы тут же обнаружить, что опора в движении. Тогда, в надежде обрести почву, они перейдут на платформу другого уровня, и все лишь с тем, чтобы обнаружить, что и она вднижинии Так процесс и осуществляется - движение на разных уровнях и в разных направлениях. Но восприимчивые дивидуалы скоро превратят переход с уровня на уровень в искусство и продолжат свой поиск твёрдой почвы под ногами, невзирая на понимание ее иллюзорности, завороженные своей виртуозностью. Неустойчивость в окружении сознательно выстроенных и постоянно пересматриваемых фикций заменит собой веру в твердую опору. Сознание хрупкости фантазий приведёт к крушению иллюзий и потере смысла, но также к творческому опьянению свободой и неограниченными возможностями. Когда фантазии создаются во взаимодействии с другими дивидуалами, возможности общения растут, и тогда может произойти все что угодно, Это блуждающая точка отсчета мобилистической мысли, единственно возможного пути через информационное общество.
Одной из отличительных черт информационного общества является его ускоряющаяся медиализация, которая сводит на нет нeт преды-дущие рассуждения о доверии. Чтобы объяснить, что такое медиализация, можно воспользоваться примером классического СМИ, снижем, ежемесячного или еженедельного журнала, для показа последними этого явления. Покупая журнал, мы тем самым приобретаем некоторое количество важной, достоверной, захватывающей или, по крайней мере, развлекательной информации, то есть то, что нетократы называют содержанием. Но журнал также содержит значительное количество информации, которую мы вовсе не собирались покупать, но с присутствием которой вынуждены на время смириться, в обмен на получение нужной по относительно невысокой цене. Другими словами, журнал содержит рекламу. А реклама нас раздражает? Ежемесячник, содержащий рекламы больше, чем содержательного материала, не привлечет много читателей. Кроме того, журнал, который не разделяет должным образом содержание и рекламу, также теряет доверие, а с ним и читателей. Журнал безо всякой рекламы вообще заслуживает наибольшего доверия, даже если не имеет большого тиража (если, конечно, это результат продуманной политики, а не неумения редакции привлекать рекламодателей).
В целиком медиализированном обществе придется применять эти принципы не только к потреблению СМИ в их классической форме, но и к общественной активности вообще. В виртуальном сообществе Сети различие между содержанием и рекламой, в смысле приобретенной информации, должно постоянно поддерживаться, ведь битва за внимание не прекращается ни на минуту, просто логика её отлична от капиталистической. Новые властители - дистрибьюторы информации, кураторы - готовы глотку друг другу перегрызть, поэтому куратор, у которого достанет сил и средств свести потребляемую информацию до абсолютного минимума, обеспечит наивысшее доверие для своей сети и шансы на успех для себя. Информация, покупаемая за деньги, интересует капиталиста и доступна для его понимания, у нетократа же она вызывает неприятие, ибо нужна только консьюмтариату, растерянно оглядывающемуся вокруг в поисках инструкций по потребительскому поведению. Поэтому капиталистам никогда не удастся попасть в стан нетократов; их повадки не отвечают критериям членства.
Так, в культуре аттенционализма доступ к адекватной и эксклюзив-ной информации, в значительно большей степени, чем доступ к деньгам, имеет решающее значение для обладания властью и положением в обществе. Каждая успешная в этом отношении персона или организация будет осаждаться бесчисленными инвесторами, охотящимися за информацией, которые будут готовы стоя на коленях умолять разрешить им инвестировать их капиталы в деятельность, которую они даже до конца не понимают, и они будут просто вынуждены приспосабливаться к разнообразным нетократическим прихотям. Список Fortune 500 будет низведен до уровня кича, развлекательной литературы, почти как Книга Пэров при капитализме, этакое пикантное времяпрепровождение, чтобы изучить, по каким давно почившим критериям ранжировались граждане доисторической эпохи. В информационном обществе другие мерки. Социальный статус человека будет определяться его членством в сети, и статус этот будет постоянно изменяться как с течением времени, так и в зависимости от обстоятельств. Списку аристократов новой эпохи никогда не суждено быть напечатанным, поскольку он устарел бы раньше, чем попал на прилавки, и к тому же был бы абсолютно нечитаемым. Нетократические отношения существуют только on-line, в прямом и переносном смысле, постоянно обновляемые и закрытые от посторонних посредством паролей и виртуальных ключей, доступных лини, избранным - кураторам.
Бесценные связи буквально бесценны: их не купишь за деньги. Связи возникают только в обмен на другие связи, равнозначные по совокупной ценности. Аттенционализм приведет к появлению сложной системы бартера. Связи будут возникать, если игрок обладает ценной информацией, а еще лучше, если человек демонстрирует исключитель-ные способности по приданию этой информации как можно более привлекательной формы, усиливающей интерес. Вот еще одна отличительная черта аттенционализма: можно одновременно съесть пирог и иметь его. Можно одновременно обладать информацией и в тоже время делиться ею с несколькими избранными. Вступая в контакт, вы сами приобретаете дополнительную стоимость, поскольку коммуникация придает интерес персоне, которая делится информа-цией, и интерес этот сохраняется до тех пор, пока существует ожидание следующей порции такого же информационного продукта из того же источника.
Информация, которую вы решили придержать для себя, не имеет привлекательной ценности, а информация, которую вы продаете за деньги, имеет весьма преходящую и ограниченную ценность. Информация же, которая приносит пользу вашей сети, существенно повышает ваш статус как носителя. Таков принцип внутренней жизни виртуального мира - микро-медиализация на уровне прозрачной cei и, Играя по этим правилам, сеть гарантирует себе постоянное снабжение информацией, а каждому отдельному игроку возможность улучшит свой социальный статус. Именно таких игроков сети высоких уровней принимают на работу. С другой стороны, консьюмтариат вынужден зарабатывать на жизнь на виртуальном рынке временной занятости, бродя по страничкам, посвященным трудоустройству.
Вера в прогресс, характерная для капиталистической парадигмы, еще раз проявилась со всей очевидностью в безосновательном технологическом оптимизме позднейшего периода буржуазною общества: все будет хорошо, интернет - вот живительная инъекция для демократии, каждый прикоснется к благам новой экономики. С точки зрения нетократов, такая позиция - вульгарный заменитель религии. Это не мешает ей оставаться важным элементом нетократической пропаганды. Потребность в религии непреходяща, для успокоения консьюмтариата сойдет и этот суррогат. Потребителей необходимо поддерживать в хорошем расположении духа с помощью все новых и новых развлечений, коль скоро развлечение в их среде есть синоним успеха. Для самой же нетократии идея прогресса заменяется крайним мобилизмом и релятивизмом.
Сети расцветут с молниеносной скоростью и захватят власть только для того, чтобы так же быстро исчезнуть. Ничто не постоянно, ни одна ценность не живет долго, все основы движутся в разных направлениях.
Исходя из принципов эволюционной социологии, можно определить исторический тренд; все факторы, несомненно, указывают в одном направлении: ширящаяся глобали-зация, все более сложные формы 'ненулевых' игр, усложнение взаимозависимых сетей. Но это совсем не то же самое, что прогресс. Новые технологические и общественные условия могут равным образом породить как новых победителей, так и новых проигравших. Одни социальные проблемы становятся менее острыми, другие - более, и возникает множество новых.
Скороспелые сети можно рассматривать как текущие события, то есть как временные организации. Интенсивная деятельность в рамках временно сконструированных цепей с обратной связью порождает социальную энергию, которую трудно обуздать. Резонанс многократно усиливается за счет обратной связи. Волны этой энергии быстро распространяются по всему обществу, изменяя параметры функциони-рования других сетей и их участников. Как окружение организма в природе преимущественно состоит из других организмов, так и окружение конкретной сети составляют другие сети. 'Гонка вооружений' не прекращается ни на минуту - какой-то хищник становится сильнее, его жертва волей-неволей обучается разным хитростям и быстрому бегу, его конкуренты среди хищников вынуждены предпринимать ответные меры. Сеть X переходит в наступление, вследствие чего сети Y и Z вынуждены переходить в контрнаступлении. Любое изменение приводит к последствиям, которые неверияiно трудно предсказать (поскольку процесс складывается из ряда переменных), хотя они совершенно логичны. Нет ничего важнее знания этих механизмов для понимания сущности информационного общества. Поэтому сетевому анализу суждено стать той общественной наукой, которая в будущем будет вызывать наибольший интерес.
Таким образом, сеть заменит человека в качестве великою общественного проекта. Кураторская сеть заменит государство в от роли верховной власти и верховного провидца. Сетикет заменит собой закон и порядок по мере того, как основные виды человеческой деятельности все больше переместятся в виртуальный мир, одно временно авторитет и влияние государства сойдут на нет в сипу сокращения налоговых поступлений и национальных границ. Кураторы примут на себя функцию государства по контролю за соблюденном норм морали, исключая нарушителей сетикета из привлекательных сетей. Исключение из сети, ограничение доступа к информации и другие формы ограничений членских привилегий будут являться нетократическими методами устрашения и контроля за инакомыслящими. Жесточайшие ограничения виртуальной мобильности станут эквивалентом тюремного заключения.
Чтобы защитить свои общие интересы и сделать администрирование сети более эффективным, кураторы установят собственные мощные мета-сети для решения вопросов сетевой политики. Заметим, что куратор выступает и в роли полицейского, а также обвинители и судьи, а в постоянно меняющейся сетевой системе невозможно создать формальные законы. Рассмотрение тех или иных вопросом внутри сетей высших уровней будет защищено от посторонних взглядов, не нуждаясь ни в демократических принципах, ни в общепринятых традициях принятия решений. Сами нормы общественной жизни и права общества на достоверную информацию станет трудно поддерживать. Вопреки оптимистическим ожиданиям общественное пространство перестанет существовать и заменится топографическим лабиринтом. Получить целостное представление о мире с мнет невозможно.
Но, тем не менее, информационное общество не тоталитарно.
Безусловно, в привычном смысле подать апелляцию на решение кура юра об исключении из сети будет невозможно, и шансы на пересмотр приговора будут невелики. Однако чрезвычайная подвижность и многообразие системы обеспечат наличие альтернативных сетей для вступления, если у вас действительно будет что-либо привлекательное дли рынка. Если да, другие сети не смогут позволить себе отказать вам и членстве, да у них и не будет для этого причин. И эта сложная топография затронет каждого. Даже самым могущественным кураторам буде! но хватать полной картины информационного общества, что в свою очередь будет ограничивать их потенциальную власть.
То, что мы знаем сегодня как капитализм, не исчезнет, подобно тому, как феодальные структуры не были разрушены с приходом к пшют буржуазии; они просто заняли подчиненное положение в новой парадигме. То же происходит и теперь - капиталистическая модель пойдет важным компонентом в превосходящую информационную систему. Капитал по большей части станет объектом вожделения консьюмтариата, а деньги останутся средством описания и измерения традиционных форм потребления товаров и услуг. Но тот факт, что деньги все более приобретают 'цифровую' форму, а движение капитала имеет высокую скорость, и его невозможно регулировать политикам и бюрократам, делает положение низшего класса, мишенного доступа к достоверной информации, еще более плачевным, к выгоде хорошо информированной нетократии, держащей руку на пульсе управления денежными потоками.
Возрастающие скорость коммуникаций и запутанность рыночной ситуации ведут к тому, что информационный разрыв между 'посвящен-ными' и 'непосвященными' растет со страшной быстротой. Когда ранее привлекательная информация все же однажды просочится к сетям низших уровней - будь-то за несколько минут или несколько модель, - если, конечно, просочится вообще, она устареет настолько, что перестанет представлять какую-либо ценность. Так что момент для принятия решения, скажем, о переводе средств из европейских облигаций в пользу какого-то удаленного азиатского проекта давным-давно прошел. Информация лишь в тот момент представляла реальный ишерес, пока она еще была известна узкому кругу избранных.
И, конечно, всегда к услугам этого круга избранных ведущие эксперты, незаметно, но эффективно защищающие интересы новых господ. Однако власть и статус нетократии имеют совершенно другую, отличную от капиталистической, природу. Теперь это - эксклюзивная информация, которую невозможно купить за деньги, информация, которую, при наличии соответствующего настроения, вполне уместно было бы обменять на банковский чек с непроставленной суммой, если чеки еще будут иметь хождение. Определяющим фактором успеха становится способность привлекать внимание влиятельных кругов. Способность сказать нечто, что заставит весь этот многоголосый информационный гвалт вокруг умолкнуть, хотя бы на время. Добро пожаловать в аттенционализм!