К семинару "Алхимия финансов"

Менялы 6

1. Остров Джекил

Сразу после кризиса в ответ на события 1907 года президент Теодор Рузвельт подписал постановление о создании нового органа под названием Национальная Денежная Комиссия. В ее обязанности входило изучение состояния дел в банковской системе и выработка рекомендаций Конгрессу. И конечно, Комиссия была укомплектована друзьями и коллегами Моргана. Председателем был назначен сенатор Нельсон Олдридж из Род-Айленда. Он представлял интересы богатейших банковских семей Америки, проживавших в штате Род-Айленд. Его дочь Мэри была замужем за Джоном Рокфеллером-младшим. Последние вместе прижили 5 сыновей - Джона; Нельсона, ставшего в 1974 году вице-президентом компании; Лоренса; Уитропа и Дейвида, будущего председателя Совета по Международным Отношениям Конгресса и председателя правления Chase Manhattan Bank.

Как только была создана Национальная Денежная Комиссия, сенатор Олдридж отправился в двухгодичное турне по Европе, в течение которого провел обширные консультации с частными центральными банками Англии, Франции и Германии. Общие расходы только на его вояж составили астрономическую, по тем временам, сумму $300.000. Вскоре после его возвращения, вечером 22 ноября 1910 года, некие богатые и влиятельные в Америке люди заказали сенатору Олдриджу специальный железнодорожный вагон, чтобы в обстановке строгой секретности собраться на острове Джекил, находящемся недалеко от берегов Джорджии. Вместе с группой прибыл Пол Уорберг. Инвестиционная компания Kuhn Lobben Company положила ему зарплату $5.000 в год только за то, чтобы он лоббировал создание в Америке частного центрального банка.

Партнером Уорберга в этом бизнесе был человек по имени Джейкоб Шифф, правнук того Шиффа, который некогда жил с семьей Ротшильдов во Франкфурте под одной крышей. Шифф, на чем мы подробнее остановимся позже, в это время как раз занимался "размещением" $20.000.000, переданных ему для финансирования свержения русского царя.

Характерно, что эти 3 европейских банковских семьи - Ротшильды, Уорберги и Шиффы - были, так же как и их американские партнеры - Морганы, Рокфеллеры и Олдриджи - связаны семейными узами на протяжении многих лет.

Меры по обеспечению секретности были столь строгими, что даже 7 основных участников совещания были настрого предупреждены: обращаться друг к другу можно только по имени, дабы слуги не могли узнать их по фамилиям. Гораздо позже один из участников событий, президент National Citibank of New York и представитель семьи Рокфеллеров Фрэнк Бандурлип подтвердил свою поездку на остров Джекил в номере газеты Saturday Evening Post от 9 февраля 1935:

"Как всякий заговорщик, я действовал скрытно и даже тайно. Мы понимали, что огласки просто не должно произойти. Или все наши затраченные усилия и время пропадут даром. Если бы то, что наша группа собиралась для выработки проекта закона о банках, стало достоянием общественности, у законопроекта бы просто не было шансов пройти через Конгресс".

Участники мистерии прибыли на остров Джекил, чтобы найти пути решения своей основной проблемы - как учредить свой частный центральный банк. Но были и другие вопросы, также нуждавшиеся в решении. Прежде всего, они касались быстро сокращающейся доли крупных национальных банков на американском рынке.

Во-первых, за первое десятилетие XX столетия количество банков в США удвоилось и составило 20000. Однако к 1913 году только 29% из общего числа составляли национальные банки, которые хранили 57% всех депозитов страны. Позже на страницах журнала Magazine сенатор Олдрич признал: "До ратификации Закона о банках банкиры Нью-Йорка владели резервами только этого города. Сейчас мы способны контролировать резервы всей страны". Поэтому чтобы взять всю банковскую систему под контроль, нужно было что-то предпринять. Джон Д.Рокфеллер выразился предельно точно и откровенно: "Конкуренция это грех".

Во-вторых, экономика страны настолько укрепилась, что корпорации начали финансировать расширение деятельности из собственных прибылей, вместо того чтобы брать огромные кредиты в крупных банках. За первые 10 лет нового века 70% корпоративного финансирования было произведено за счет прибылей. Другими словами, американская экономика становилась независимой от менял, и этой тенденции следовало положить конец.

Все участники совещания осознавали, что для вышеприведенных проблем следует выработать жизнеспособные решения. Однако прежде следовало решить вопрос о "связях с общественностью", то есть придумать название нового учреждения. Дискуссии по этому вопросу проходили в одном из конференц-залов отеля, известного сегодня как Jekyll Island Club Hotel. Олдрич настаивал на том, что даже слова "банк" в названии быть не должно. Уорберг хотел назвать новый закон "Законом о Национальном Резерве" или "Законом о Федеральном Резерве". Смысл заключался не только в том, чтобы создать впечатление, будто новый центральный банк не будет кредитовать банки, но и в том, чтобы скрыть его монопольное положение. Однако уверенный в своем политическом весе Олдрич настаивал на том, чтобы закон звучал как "Закон Олдрича".

Спустя 9 дней дебатов на острове Джекил группа разошлась. По ее замыслу новый центральный банк должен был быть очень похож на то, что уже было в истории США:

- он должен был получить монопольное право распоряжаться валютой США;
- он должен иметь возможность создавать деньги из "воздуха".

Вы спросите, каким образом Федеральный Резерв создает ничем не обеспеченные деньги? Вся штука в том, что он способствует их созданию. Но прежде поговорим об облигац иях. С точки зрения правительства, облигации - это просто платежные обязательства. Люди покупают облигации, чтобы обеспечить себе фиксированный процент на вложенные средства. По окончании срока размещения правительство погашает номинал облигации, выплачивает процент по рыночному курсу и данный выпуск прекращает свое существование. В настоящий момент в обращении в США таких облигаций находится на сумму около $3,6 миллиардов.

А сейчас давайте наглядно представим себе процесс "производства" денег Федеральным Резервом:

Этап 1. Федеральный Комитет США по открытому рынку дает "добро" на покупку облигаций правительства США на открытом рынке.

Этап 2. Федеральный Резерв скупает облигации на открытом рынке у всех, кто хочет их предложить.

Этап 3. Федеральный Резерв оплачивает покупку электронным перечислением на банк продавца. Эти средства создаются из "ниоткуда". Весь секрет в том, что они возникают просто как записи по счетам.

Этап 4. Коммерческие банки используют эти средства в качестве своих резервов. Они имеют право выдать под их обеспечение новых кредитов на сумму, более чем в 10 раз превышающую сумму резервов, а также начислить за их пользование процент.

Таким образом, покупка Федеральным Резервом облигаций, скажем, на $1.000.000, превращается в сумму более $10.000.000 на банковских счетах. то есть Федеральный Резерв печатает 10% совершенно новых денег, а остальные 90% создаются банками. Чтобы уменьшить денежную массу в национальной экономике, производится обратная манипуляция - Федеральный Резерв продает облигации на рынке и деньги перекочевывают обратно со счетов местных банков в Федеральный Резерв. Соответственно количество кредитных средств уменьшается на сумму, в 10 раз превышающую сумму купленных частными лицами облигаций. Таким образом выходит, что продажа облигаций на сумму $1.000.000 снижает денежную массу в обращении на $10.000.000.

Но давайте попробуем разобраться, в чем заключался интерес банкиров, чьи представители устроили тайную встречу на острове Джекил:

1. Новый закон направил банковскую реформу в абсолютно ложном направлении. Он поставил заслон возвращению механизма финансирования правительственных расходов не обремененными долгом "зелеными спинками" Линкольна. Основанный на выпуске облигаций механизм финансирования расходов бюджета, навязанный Линкольну уже после создания "зеленых спинок", приобрел силу закона.

2. Он дал банкирам право на создание 90% американских денег, основанных лишь на частичном обеспечении, которые они выдают в кредит под процент, еще более увеличивая объем необеспеченной резервами денежной массы.

3. Он сосредоточил управление всей денежной массой страны в руках горстки избранных.

4. Он создал центральный банк, практически неподвластный эффективному политическому контролю.

Вскоре после создания Федерального Резерва именно инициированное им сильное сокращение денежной массы вызвало Великую Депрессию. С тех пор независимость центрального банка еще более возросла благодаря выпущенным в расширение "Закона о Федеральном Резерве" законодательным актам.

Чтобы создать для широкой общественности видимость того, что правительство сохраняет контроль над Федеральным Резервом, в плане банкиров предусматривалось, что им будет управлять совет директоров, назначаемый президентом и ратифицируемый Сенатом. Банкирам оставалось только заручиться поддержкой людей, влияющих на назначение совета директоров. Это оказалось несложно - ведь банкиры владеют деньгами, а на деньги можно купить благосклонность политиков.

Между тем, после памятной встречи на острове Джекил банкиры всерьез принялись за "связи с общественностью". Крупные нью-йоркские банкиры совместно учредили фонд размером в $5.000.000 для того, чтобы "помочь" профессорам известных университетов теоретически обосновать создание нового банка. Одним из первых апологетов Федерального Резерва стал сам президент Вудро Вильсон, выступивший с хвалебной речью в Принстоне. Однако задумка банкиров не сработала. Олдрич был вскоре изобличен как агент банкиров. Законопроект был признан выгодным только "Денежному тресту". Конгрессмен Линдберг во время прений в Конгрессе изложил свою точку зрения следующим образом:

"План Олдрича создан на Уолл-стрите. Он значит, что если понадобится держать людей в страхе, будет вызван новый кризис. Правительство платит Олдричу за то, чтобы он представлял интересы народа. Вместо этого он предлагает план, направленный на интересы денежных монополий".

Очевидно, что не имей оно уверенности на победу в Конгрессе, руководство республиканской партии никогда бы не предложило законопроект на голосование. Тогда банкиры спокойно перешли к плану #2 - аналогичному предложению со стороны демократов. Они начали финансировать Вудро Вильсона в качестве своего избранника в стане демократов. Как объясняет известный историк Джеймс Перфофф, следить за "должным образованием" Уилсона был поставлен финансист с Уолл-стрита Дональд Барух. Он привел Уилсона в штаб демократов в Нью-Йорке в 1912 году, как "бычка на веревочке". "Уилсон получил курс "промывания мозгов" от собравшихся там политических лидеров..."(Джеймс Перфофф).

После этого мизансцена для запланированной постановки уже была создана. Менялы снова были готовы к учреждению своего частного центрального банка. Ведь ущерб, нанесенный 76 годами ранее действиями президента Эндрю Джексона, был лишь частично возмещен во времена Гражданской войны принятием "Закона о национальных банках". С тех пор в течение десятилетий велась неустанная борьба за восстановление своих позиций. Сторонники Джексона, приветствовавшие "зеленые спинки", должны были стать яростными союзниками Уильяма Дженнингса Брайана. Эти противники менял во главе с Брайаном при помощи Баруха были склонены в пользу демократа Уилсона. Однако всех их вскоре предали.

2. Закон о Федеральном Резерве 1913 года

Во время президентской кампании демократы тщательно притворялись противниками законопроекта, предложенного Олдричем. Как сказал 20 лет спустя член Палаты представителей Луи Макфедден, сам демократ и бывший председатель Комитета по банкам и валюте:

"Законопроект Олдрича был отвергнут в своей основе после избрания президентом Вудро Уилсона. Лица, стоявшие во главе партии демократов, обещали людям в случае своего возвращения к власти, что пока они у власти, центральному банку не бывать.

Через 13 (!) месяцев обещание было нарушено и администрация Уилсона при активном участии самых зловещих фигур с Уолл-стрита учредила в нашей свободной стране траченную молью организацию монархического "Королевского" типа, дабы держать под контролем всю страну сверху донизу и эксплуатировать нас от колыбели и до гроба".

Вскоре после избрания Уилсона, "Морган, Уорберг, Барух и компания" начали реализацию другого плана, названного Уорбергом "Федеральная резервная система". Демократическая верхушка приветствовала новый законопроект, прозванный Glass Owen Bill, как нечто радикально отличающееся от законопроекта Олдрича. На самом деле этот документ по всем существенным деталям был практически идентичен предыдущему. Заявления демократов оказались столь категоричны, что Пол Уорберг, "родитель" обоих законопроектов, был вынужден выступить с обращением к своим купленным друзьям в Конгрессе с заверением в том, что оба документа практически одинаковы:

"Если отмести чисто внешние различия, затрагивающие только "шелуху", мы обнаружим, что "зерна" обеих предлагаемых систем очень похожи и логически взаимосвязаны".

Однако это признание предназначалось лишь для частных ушей. Публично "Денежный трест" в лице в лице сенатора Олдрича и Фрэнка Бандурлипа, президента принадлежавшего Рокфеллерам National Citibank of New York (и одного из участников исторической встречи на острове Джекил), выступил против Федеральной резервной системы. Тем не менее, годы спустя Бандурлип признался газете Saturday Evening Post, что эти два документа ничем друг от друга не отличались:

"Хотя законопроект о Федеральном резерве, предложенный Олдричем, был отвергнут, все самые важные его моменты сохранились в окончательно одобренном варианте".

Когда Конгресс подошел к голосованию по поводу законопроекта, для консультаций вызвали юриста из Огайо Альфреда Кроузера. Последний четко представлял родственный характер обоих документов: "Данный законопроект... облекает в букву закона то, к чему последние 25 лет стремились Уолл-стрит и крупные банки - частный, а не общественный контроль над национальной валютой. Поскольку Glass Owen Bill может с этим справиться так же хорошо, как и законопроект Олдрича, то оба документа в случае их реализации отбирают у правительства и народа всякий эффективный механизм контроля над общественными деньгами и передают банкам исключительное и чреватое опасностью право делать национальную денежную массу недостаточной или избыточной".

Во время парламентских прений по данному вопросу, сенаторы жаловались, что банки пытаются использовать свою финансовую власть для того, чтобы повлиять на исход обсуждений. "В этой стране есть банкиры, являющиеся врагами общественного блага", - сказал по этому поводу один из сенаторов. Кто же стоял за этими действиями? Вопреки всем обвинениям в обмане и коррупции, законопроект был в конечном итоге одобрен Сенатом 22 декабря 1912 года. Это случилось после того, как большинство сенаторов удалились на Рождественские каникулы, получив от политического руководства заверения, что все решения будут приниматься только после Нового года.

В день одобрения законопроекта конгрессмен Линдберг выступил с эмоциональной речью, предупреждая сограждан о том, что "этот закон учреждает самую большую монополию на Земле. Подписанный президентом законопроект легализует невидимое правительство Власти Денег. Люди могут этого сразу не разобрать, но судный день отодвигается лишь на несколько лет... Этим законом реализуется тягчайшее в истории США преступление законодательной власти".

Сверх того, всего несколькими неделями ранее Конгресс окончательно одобрил законопроект о подоходном налоге. Причем тут это, спросите вы? Потому что в результате банкиры выстроили систему, способную генерировать практически неограниченный долг федерального правительства. Но как выплачивать процент по этому долгу? Об основной сумме упоминать не стоит. Как вы помните, частный центральный банк способен создавать деньги из ниоткуда.

В те времена федеральное правительство было небольшим. И после принятия вышеуказанного закона единственным источником поступлений в бюджет оставались тарифы и акцизы. Теперь же, как это в свое время происходило с Банком Англии, процентные платежи обеспечивались прямым налогообложением граждан. Менялы понимали, что если им придется полагаться только на взносы штатов, в конечном итоге законодатели штатов взбунтуются и либо откажутся платить процент за пользование своими же деньгами либо окажут политическое давление на правительство с целью снижения суммы долга.

Любопытно, что в 1895 году Верховный Суд США признал подобный подоходный налог неконституционным. По той же причине в 1909 году он отверг даже закон о налоге на прибыль корпораций. В конечном итоге сенатор Олдрич поспешил предложить Сенату внести в конституцию поправку, которая бы позволила ратифицировать подоходный налог. Менялы попытались внести в Конституцию т.н. "16-ю поправку", текст которой затем был предложен на рассмотрение законодателям штатов. Критики поправки утверждают, что она так и не была ратифицирована необходимым количеством голосов региональных законодателей.

Однако менялы и не собирались обсуждать окончательный вариант. К октябрю 1913 года сенатор Олдрич смог быстро провести Закон о подоходном налоге через Конгресс. Без права прямого налогообложения американских граждан в обход мнения штатов Закон о Федеральном резерве был бы далеко не так выгоден тем, кто стремился сильнее загнать Америку в долги.

Через год после выхода "Закона о Федеральном Резерве" конгрессмен Линдберг объяснил, каким образом эта организация создает т.н. "деловой цикл" и использует его в своих интересах:

- "Чтобы поднять цены, все, что требуется от Федерального Резерва - это снизить учетную ставку. Вследствие чего происходит прилив в экономику кредитных средств и бум на фондовом рынке. Затем, когда... бизнесмены привыкают к данным условиям, Федеральный Резерв может оборвать их кажущееся процветание внезапным повышением учетных ставок".

- "С помощью политики учетных ставок он может раскачивать рынок взад-вперед или вызывать резкие изменения в экономике резким повышением разницы ставок. В любом случае Федеральный Резерв будет обладать внутренней информацией о грядущих изменениях финансовой политики и заблаговременно знать о будущих изменениях, как в сторону улучшения, так и ухудшения финансовой конъюнктуры".

- "Эта странная, но наиболее опасная синекура, когда-либо дававшаяся на откуп особому привилегированному классу людей каким-либо из правительств в истории человечества".

- "Это частная организация, управляющаяся с единственной целью получения максимальной прибыли от денег, принадлежащих другим".

- "Они знают заранее, когда выгоднее вызвать финансовый кризис. Им также известно, когда его нужно остановить. Как инфляция, так и дефляция хороши, когда контролируешь финансы".

Конгрессмен Линдберг оказался прав по всем пунктам. Только он не понимал, что большинство европейских наций уже пали жертвой своих центральных банкиров десятки или даже сотни лет назад. Но ему удалось подметить интересный факт: "Федеральный Резерв уже захватил рынок золота и золотых сертификатов".

Однако Линдберг был не единственным критиком Федерального Резерва. Луи Макфедден, бывший в 1920-1931 гг. председателем Комитета по банкам и валюте Палаты представителей, отметил, что Федеральный резерв "создал сверх-государство, управляемое международными банкирами и промышленниками, объединившимися для того, чтобы поработить мир ради собственной прибыли".

Заметьте, как точно Макфедден разглядел международный характер акционеров Федерального Резерва. Райт Патман из штата Техас, другой председатель Комитета по банкам и валюте Палаты представителей в 60-е годы, сказал следующее:

"В современных Соединенных Штатах на самом деле 2 правительства... Есть установленное законом правительство... и существует независимое, неподконтрольное и не поддающееся координации правительство в виде Федерального Резерва, отправляющее денежную власть, закрепленную Конституцией за Конгрессом".

Даже изобретатель электричества Томас Эдисон был солидарен с критикой системы Федерального Резерва:

- "Если наше государство может эмитировать облигаций на 1 доллар, то оно может выпустить и аналогичную банкноту. Фактор, делающий привлекательным облигацию, делает привлекательным и банкноту. Разница между облигацией и банкнотой в том, что облигация позволяет финансовым брокерам зарабатывать вдвое больше стоимости облигации и еще 20% процентов сверху, тогда как при использовании валюты доход приносят только прямые вложения в полезное дело".

- "Было бы абсурдным утверждать, что наша страна может выпустить на $30 млн. облигаций и не в состоянии выпустить $30 млн. банкнот. Оба финансовых инструмента являются платежными обязательствами, однако один выгоден ростовщикам, а второй помогает людям".

Через 3 года после выхода "Закона о Федеральном Резерве" даже у президента Уилсона появились сомнения о том, что какого джинна он выпустил на волю во время своего первого срока:

- "Мы приобрели одно из самых неуправляемых и самых зависимых правительств в цивилизованном мире. Это больше не правительство свободы выражения мнений, не правительство, отражающее волю большинства, а правительство, навязывающее нам решения горстки "сильных мира сего".

- "Некоторые из самых влиятельных в Соединенных Штатах людей в сфере торговли и производства чего-то боятся. Они чувствуют, что существует некая власть, столь организованная, столь тайная, столь вездесущая, столь мощная и всеобъемлющая, что даже если они имеют что-то против, то лучше держать свои мысли при себе"

Перед своей смертью в 1924 году президент Уилсон понял, какой вред он нанес Америке. Вот его признание: "Я ненамеренно разрушил свое правительство".

Таким образом, менялы, которые делают барыши на манипуляциях с количеством денег в обращении, получили свой частный центральный банк в США. Крупнейшие газеты, также принадлежавшие им, приветствовали ратификацию "Закона о Федеральном Резерве" 1913 года. Они заявляли широкой публике, что "теперь депрессии можно будет научно предотвращать". На самом же деле некто получил возможность депрессии научно создавать!

Продолжение следует...

Понравилась статья? Размести ссылку на нее у себя в блоге или отправь ее другу /index.php?page=offschor&art=2341"