Статьи об игротехнике и не только

СМД-методология и философия игры

Щедровицкий П.Г. Лекция:

Как гласят летописи, первая организационно-деятельностная игра произошла летом 1979 года в городе Ново-Уткинске, который находится в 60 километрах от города Свердловска. Живет в нем всего 6 или 7 тысяч человек. Вообще Ново-Уткинск - знаменитый город. Во время войны туда был эвакуирован Центральный госпиталь, занимавшийся неврологическими проблемами, и там Александр Романович Лурия и Алексей Николаевич Леонтьев занимались восстановлением двигательных функций. Собственно, там были разработаны все методики, которые составляют основу советской психологии. И еще там находится база Уральского филиала ВНИИТЭ, на которой и проходила игра. ВНИИТЭ - Всесоюзный научно-исследовательский институт технической эстетики.

История разработки программы и идеи первой игры очень любопытна именно тем, что она отражает многие реальные аспекты нашей ситуации. В Государственном комитете по науке и технике с 1974-го года находилась тема: "Разработка ассортимента товаров народного потребления". Они выделили на эту тему три миллиона рублей, но никто ее не брал. Одни говорили, что три миллиона - мало для такой важной темы. Другие считали, что это слишком много и придется отчитываться. Если взять семьдесят тысяч, то можно не отчитываться. А за три миллиона уж явно спросят. И Государственный комитет по науке и технике предпринял бурные попытки всучить тему кому-нибудь, пока наконец директор Уральского филиала ВНИИТЭ не попал в какую-то передрягу, у него куда-то не туда деньги пошли… Короче, он сильно нуждался в деньгах. Приехал в Государственный комитет по науке и технике просить денег и случайно зашел на совещание, где обсуждалась судьба этой темы. Ошибся дверью, как говорят. Услышал, что три миллиона дают и говорит: "Давайте, я их возьму". Взял. Уехал.

Через полгода ему приходит письмо из Государственного комитета: "просим вас отчитаться по первому этапу проделанной работы". Он вызвал своего зама по информации, … информационного отдела (неразборчиво) Слушай, говорит, давай-ка быстренько за недельку подготовь, что у них там на Западе по поводу ассортимента товаров народного потребления. Зам ушел. Через четыре дня прибегает, волосы всклокочены. Говорит: "Слушайте, у них нет ассортимента, у них рынок!" (смех). Директор удивляется: "Как - нет ассортимента? Ну ладно, тогда давай быстренько посмотри, что у нас в соцстранах на этот предмет". Но выяснилось, что в соцстранах тоже не густо, потому что они, мерзавцы, хотят по капиталистическому пути идти и ассортиментов не разрабатывают. Директор поехал в Москву. Сначала пошел в ГКНТ, стал выяснять, можно ли как-нибудь отделаться от этой темы, но они говорят: нет, раз уж взял, давай доводи до конца.

А в Новой Утке в течение десяти лет проходили семинары по проектированию, проводимые Московским методологическим кружком. Естественно, слухи об этом доходили и до директора, у которого все сотрудники участвовали в этих семинарах, а сам он, конечно же, нет. Он поймал Георгия Петровича и сказал: "Вот мне мои сотрудники говорят, что методология все может". Он, конечно, долго готовился к этому разговору и знал, с чего его начать. Георгий Петрович ему, естественно, говорит: "Конечно, методология все может". А директор: "А-а-а-а!" ... (смех) Так Московский методологический кружок ввязался в эту страшную историю с ассортиментом товаров народного потребления для Уральского региона. При этом, естественно, нужно было найти форму обсуждения и анализа этой темы в условиях, когда никто понятия ассортимента не имел и ничего путного сказать про это не мог. Точно так же было ясно, что в этой работе должны участвовать профессионалы и специалисты совершенно разного класса. Этот момент является здесь ключевым, и без понимания его нельзя понять того, что произошло в следующие два года, когда была проведена эта Игра-1, затем была проведена Игра-2, которая называлась… ой…

Некто. Исследования…

ПГЩ. Нет... "Разработка программы и принципиальной схемы комплексного междисциплинарного исследования, искусственно организованной и естественно протекавшей..." - дальше не помню, там еще много всего. А затем Игра-3. Там же, в Ново-Уткинске, по разработке дизайн-программ. Собственно, эти три игры. Игра-2 шла в течение всего 1980-го года. С 1979-го до лета 1980-го, когда была проведена Игра-3.

Весь этот период был посвящен разработке теории и методологии оргдеятельностных игр, а на Игре-3 произошла схематизация тех наработок, которые были, и произошла она в той ситуации, с которой все и началось. Марк Григорьевич Меерович работал в группе... В какой группе он работал?

Авксентьев. Во всяком случае, игротехником там был Георгий Петрович. "Разработка дизайн-программ для Челябинска".

ПГЩ. Да, дизайн-программ для Челябинска. И в этой группе они никак не могли договориться, так как там было несколько представителей разных позиций. В частности, там были проектировщики и управленцы. Они обсуждали ситуацию в городе Челябинске и пакет дизайн-программ. (рисует схему) Я рисую позицию проектировщика с текстом, который он выдает, а сверху - ту мыслительную схему, на которую он опирается. Текст (я рисую его во второй раз) принимался организаторами, или теми, кто занимал позицию организаторов. Это проектировщик, а это проектное мышление, с помощью которого он разрабатывает проекты и передает их организатору. Организатор говорит: "Ребята, вы ничего не понимаете, что происходит у нас в городе. Все, что вы говорите, это ерунда". А проектировщик ему говорил: "Как же это ерунда, если это …"

Некто. Все правильно.

ПГЩ. "…Это все правильно. И так надо проектировать, и так оно заложено". Таким образом они толкались, толкались, наконец, дело дошло почти до драки, и в этот момент Марк Меерович нарисовал схему ситуации. Он сказал: "Ребята, но все же понятно. Вы, проектировщики, смотрите на то, как надо строить проектную работу. А организатор смотрит на ситуацию города, из которой он вышел и которую он представляет на уровне живого опыта. Вы никак не можете договориться, поскольку один пытается понять этот текст, выражающий проектный подход и проектное мышление, сквозь призму реальной ситуации в городе, а другой выдает свой текст, глядя на принципы и схемы проектного подхода. То есть фактически реализуя этот проектный подход и проектное мышление. И вы никогда не договоритесь".

Когда схема эта была нарисована, конфликт кое-как улегся, и они стали обсуждать, что же организатор видит под ситуацией и какими средствами, методами и подходами пользуется проектировщик, чтобы другая позиция как-то поняла, что происходит. В рефлексии этой ситуации, нарисованной Мееровичем, произошло возвращение к исходной точке, а именно к факту междисциплинарности и многопозиционности игры. Эта схема (см. схему 1) появилась на игре, а затем в обсуждениях после игры была доведена до принципиальной формы, где этот факт наличия двух позиций был перерисован и переинтерпретирован как схема коллективной мыследеятельности. Первая позиция была дополнена своей ситуацией, а вторая позиция была дополнена своим мышлением. Таким образом была получена схема, включающая в себя три уровня:

уровень деятельности, или мыследействования,

уровень мыслекоммуникации,

уровень чистого мышления.

Кроме того, она была как бы перегнута пополам, (рисует) и фактически были заданны две симметричные половинки. В одной из них находится позиционер со своей специфической ситуацией деятельности и своим специфическим мышлением, а в другой половинке находится другой позиционер, со своей специфической ситуацией действия и своим специфическим мышлением. Единственное, что их соединяет, есть коммуникация. Текст может быть перерисован теперь как два текста, идущие навстречу друг другу, а процессы понимания и рефлексивные переходы как бы пронизывают эту схему, но специально не рисуются. Хотя могут и рисоваться, поскольку есть система рефлексивных позиций, которые обеспечивают переход от мышления к коммуникации, есть система рефлексивных позиций, которые обеспечивают переход от действия к коммуникации, и есть процессы понимания. Как вы видите, в соответствии с этой схемой может быть по крайней мере два режима понимания. Один режим - когда текст понимается за счет отнесения к тому мышлению, которое осуществляется и выражается в тексте. Другой режим - когда текст понимается как фиксация и выражение опыта и ситуации деятельности. Таким образом была построена схема, которая с того момента и до сих пор является одной из центральных схем, используемых при анализе игры.

Точка. Есть ли здесь вопросы?

Пахомов. Является ли этот текст началом лекции по теме: "Философия игры и СМД методология"?

ПГЩ. Да. А почему Вы это спрашиваете? Не похоже на начало?

Некто. (неразборчиво) …

ПГЩ. Где? Методолог. Сейчас я об этом скажу.

Некто. Практически на игре зарисовка ситуации дала некоторое снятие проблемы, существующей до этого. …Схема же возникала не на игре, а … …

ПГЩ. Да. Об этом я сейчас скажу. Поскольку я ввел эту позицию, я могу теперь схему проинтерпретировать по второму кругу, уже не как схематизацию ситуации на игре, а как схему, продолжающую и развивающую некоторые традиции анализа мышления и деятельности в кружке.

Пахомов. А какой способ рисования на этой схеме процессов понимания?

ПГЩ. Смотри, видишь, здесь нарисован двойной текст, да? Текст, который выдает первый, и текст, который понимает второй. Они отличаются друг от друга. В этом смысле…

Исаев. То есть то, что говорит один, другой понимает по-своему.

ПГЩ. Естественно. Организованность, которая является центральной для процессов понимания, - это смысл. Первый выдает текст, который понимается, и у второго образуется смысл как результат понимания. Но этот смысл лишь частично связан с тем текстом, который выдается. Он связан с той ситуацией деятельности, из которой вышел второй, с теми средствами мышления, которыми он пользуется. В этом плане смысл определен той мыследеятельностью, в которую включен понимающий.

Некто. Где он находится?

ПГЩ. Всякая организованность находится в разных местах. Поэтому смысл один раз находится в сознании понимающего, второй раз он находится в исходном тексте, но не в своей собственной форме - как смысл, а как особого рода структура этого текста, третий раз он находится в мышлении в форме значений. И так далее. Всякая организованность деятельности и мышления имеет множество форм существования в деятельности (следуя принципу рефлексивного отображения). Она снимает, или собирает, в себе ряд таких форм существования. Но мы, пользуясь тем методом, который я описывал вчера, представляем смысл как единицу процесса понимания. Представляем ее не как нечто, размазанное по деятельности, а как ставшую, или достаточно ограниченную, очерченную организованность. Поэтому проанализировать надо процессы понимания, - выделять разные механизмы, обеспечивающие понимание, а потом уже переходить к смыслу. Сейчас я этого делать не буду.

Некто. …Может ли игра разворачиваться на столкновении разных жизненных ситуаций или обязателен выход к нормам и так далее…

ПГЩ. Понятия не имею, поскольку я пока обсуждаю только схематизацию той конкретной ситуации и обобщение этой ситуативно построенной схемы в форме схемы коллективной мыследеятельности. А про игру я не знаю.

Некто. Самоопределение имеет отношение к пониманию.

ПГЩ. Процессы анализа ситуации, целеполагания, самоопределения лежат ортогонально к этой схеме. Эта схема фиксирует другой срез. Если мы, например, начинаем обсуждать цели как лежащие за границей индивидуального и коллективного, то мы фактически начинаем врисовывать цели и процессы целеобразования в эту схему. Чуть иначе: применять эту схему для анализа процессов целеобразования. И тогда все то, что я говорил вчера, начинает совершенно по-другому разворачиваться, поскольку нас начинает интересовать вопрос о соотношении деятельностных, коммуникативных и мыслительных компонент целеобразования. Понятно? То есть эта схема используется как средство разборки и разрезания этих процессов. То же и с самоопределением. Участие мышления, коммуникации и действия в процессах самоопределения предполагает, что мы один раз нарисуем процесс самоопределения в своей логике, а второй раз протащим этот процесс через эту схему и как бы его расслоим в соответствии с участием в самоопределении всех названных мною интеллектуальных функций.

Исаев. То есть самоопределение обязательно должно происходить в группе по истечении какой-то работы.

ПГЩ. Нет. Не обязательно. Что значит - обязательно? Не понимаю. Вы переводите в план некоторого "практищенского" суждения. А я обсуждаю другое. Я обсуждаю вопрос об объемности мышления. За счет чего возникает ощущение объема, когда Вы слушаете, например, вчерашний доклад? За счет того, что я несколько раз применяю разные средства к одному и тому же объекту. Я его разрезаю. Когда я снял одну проекцию, потом вторую проекцию, потом третью проекцию… он начинает приобретать объем. Потом я могу эти проекции соотносить друг с другом. Вспомните схему многих знаний, или многих проекций с одного объекта, и дальнейшее разворачивание. (конец кассеты)

… объемное поле, я могу переходить к практике. Если я работаю в плоских схемах и в этом смысле не имею этой объемности многих проекций (или способов исследования) в их связи друг с другом, то я буду насиловать реальный процесс, поскольку я не буду видеть многих возможностей и поворотов. Поэтому переход к практической деятельности есть фактически результат объемного мышления. Поэтому сейчас я ввожу, понимаете, совсем другой слой. И наложение того, что я начинаю вводить сейчас, на то, что я говорил вчера, позавчера и так далее. Это вопрос сложный, его нельзя рассматривать чисто плоскостным образом. То, что я говорил вчера, так же верно, как то, что я говорю сегодня.

Исаев. А знание может быть получено только на основе анализа всего.

ПГЩ. Конечно. Не знание, а практическое действие может быть построено только за счет соотнесения этих многих разных поворотов.

Божек. Рисуется доска мышления как… что, две плоскости там?

ПГЩ. Доска… Вот здесь просто мел лежит. Но это очень серьезная вещь, я сейчас об этом скажу немного. Есть еще вопросы? Нет. Отлично.

Теперь мы возвращаемся к вопросу, который задал Олег (Исаев). Эта схематизация, как и всякая схематизация, не может рассматриваться как результат наблюдения за тем, что происходит в комнате. В этой схеме использован целый ряд графических элементов и стоящих за этими графическими элементами понятий и представлений, которые накапливались в истории Московского методологического кружка при обсуждении проблем деятельности и мышления. В этом смысле вообще всякая схематизация есть не только схематизация смысла ситуации, сложившейся здесь и теперь, но и развертывание того конструктивного ядра, или того набора конструктов, которые составляют тело теории и методологии. Поэтому в каком-то смысле можно сказать, что схема существовала задолго до того, как Марк Меерович схематизировал ситуацию, а затем эта схематизация была доведена до полной схемы коллективной мыследеятельности. И эта схема фактически является результатом конфигурирования (или синтеза) тех знаний о мышлении и деятельности, которые получались на различных этапах развития СМД-методологии, но получались как отдельные проекции. Какие это этапы, я помечу в самом общем виде, чтобы было понятно.

Был первый этап, о котором я рассказывал, когда анализировались тексты, содержащие сложные рассуждения, фиксирующие процессы и структуры решения задач. И строилась, с одной стороны, схема знания, а с другой стороны, строился эпистемологический (знаниевый) портрет таких рассуждений. Этот этап развития системомыследеятельностной методологии может быть назван теоретико-мыслительным. Строилась теория мышления. В рамках теории мышления основным эмпирическим материалом, или анализируемым объектом, были тексты, содержащие рассуждения, а основным теоретическим предметом была схема знания.

Затем произошел переход от теоретико-мыслительного анализа и теоретико-мыслительного подхода к теоретико-деятельностному подходу и к теоретико-деятельностному анализу. Сначала он синонимизировал процесс получения знаний с позицией и средствами, которые используются для образования этого знания, а затем перешел к зарисовкам различных единиц деятельности, о которых я говорил позавчера и вчера, в частности к таким, которые зафиксированы в схеме акта (схема лекции №2). При этом смотрите, что очень важно. На теоретико-деятельностном этапе развития Московского методологического кружка само мышление трактовалось как деятельность.

Затем, на третьем шаге, который связан с проблемами искусства, частично проектирования (хотя в снятом виде содержался и на первом шаге анализа) начинается анализ процессов понимания и коммуникации. Этот этап можно назвать теоретико-коммуникативным, хотя в такой своей жесткой форме он никогда не существовал. Анализ процессов коммуникации и понимания шел постоянно. Рассматривались вопросы понимания сложных текстов, вопросы образования смыслов, вопросы взаимопонимания и роли мышления, мыслительных единиц, в частности понятий, в процессах взаимопонимания. И при этом моменты, связанные с мышлением и мыслительной работой, и вопросы, связанные с действием, специально не рассматривались, или рассматривались в связи с анализом коммуникации и понимания. В этом смысле все как бы выворачивалось через идею коммуникации, через идею текста. Здесь я нарисовал эту схему. Фактически становится вопрос о синтезе этих разных знаний.

Исаев. Не правильнее ли назвать это не этапами, а моментами запуска процессов …?

ПГЩ. Нет, запуск тут совершенно ни при чем.

Исаев. Ну как - ни при чем, разве не было постоянного анализа? Скажем, той же коммуникации.

ПГЩ. Нет. Конечно, эти этапы условные. Фактически это уже топирование, проводящееся сквозь призму этой схемы. Вот анализировалось мышление, вот анализировалась деятельность, потом анализировалась коммуникация, и все это бралось по отдельности. А теперь возникает вопрос, который мы обсуждали на схемах знания: что, это разные объекты? Или это проекции одного объекта, но тогда какого? Понятно, да? Этот вопрос задается, поскольку между мышлением и деятельностью, мышлением и коммуникацией, коммуникацией и деятельностью интуитивно схватываются определенные связи и отношения, которые заставляют подозревать или предполагать, что мы имеем дело не с разными объектами, а с каким-то одним сложным объектом, разные модусы существования которого мы схватываем.

Смотрите, как интересно, это важнейший момент: чтобы ответить на вопрос, имеем ли мы дело с разными объектами, или мы имеем дело с одним сложным объектом, с которого лишь последовательно снимались проекции, создается экспериментальная ситуация в игре. И эта экспериментальная ситуация создается так и таким образом, чтобы процессы мышления, коммуникации и действия попытаться связать и зашнуровать в одной искусственно создаваемой ситуации, и следовательно, получить возможность посмотреть на то, как они друг с другом начинают соотноситься и связываться. Поскольку, когда мы имеем дело с текстом, содержащим решение сложной задачи, и на этом материале анализируем процессы понимания, мы ведь создаем искусственную ситуацию, где мы специально так строим анализ, чтобы отделить процессы понимания от других процессов. Мышление осталось где-то там - за текстом. Оно кончилось, оно вывернуто в текст. Теперь, беря текст в качестве отправной точки, мы можем анализировать лишь понимание.

В свое время немецкий психолог Эббингауз провел очень интересную работу. Он был первым, кто поставил вопрос об экспериментальных исследованиях памяти. В общем было известно, что память как самостоятельный процесс не существует, поскольку память и запоминание связаны с отношением человека к ситуации. И человек запоминает не вообще потому, что у него работает память, а потому, что это для него значимо, он ориентирован, он включен, а следовательно, он понимает, или он ориентирован на действие. Памяти как отдельной функции нет. И что, память нельзя экспериментально исследовать? Эббингауз сказал: "Можно. Как? А очень просто - надо давать испытуемому ряд бессмысленных слогов и смотреть, как он запоминает". Если мы даем испытуемому осмысленный текст, то запоминание включено в процессы понимания и вот этой деятельности, то есть в структуру более сложную. А когда мы даем ему бессмысленные слоги, вся эта надстройка убирается, остается чистый процесс запоминания. Интересная логика рассуждения.

Некто. … существуют ведь механизмы, и каждый для себя в какие-то внешние конструкции эти бессмысленные слоги вносит.

ПГЩ. Но это дальше. Интересно, это конструкции мнемотехники, или это выходит за границы памяти? Если продолжать то, что я говорю, если вы отказываете в возможности аналитического исследования интеллектуальных функций, то с гуманитарными науками вообще возникают сложности на предмет их дальнейшего существования. Я привожу этот пример для того, чтобы другой момент отметить.

Было выдвинуто предположение, что на предыдущих этапах развития кружка исследовались не целостные системы, а каждый раз проводился анализ отделения, отслоения одного из аспектов течения сложного процесса. И именно этот аспект схематизировался и описывался в теории мышления, теории деятельности и в теории коммуникации. А чтобы посмотреть, каковы же связи между этими процессами, чего мы не понимаем, чего мы не ухватываем, проводя аналитическую работу, нужно попробовать в экспериментальных условиях создать синтетическую ситуацию, в которой все эти процессы были бы представлены. Какую? Ситуацию игры. Но не простой игры, а организационно-деятельностной, то есть такой, которая сознательно и целенаправленно строится так, чтобы в ней все эти слои присутствовали.

Теперь мы можем сделать еще один шаг вперед и сказать, что эта игровая ситуация, которую схематизировал Меерович, не только связана с самим процессом схематизации и теми представлениями о мышлении и деятельности, которые имел Меерович (или кто-то еще), но она связана с определенной линией практической реализации СМД-методологии, в которой игровая ситуация исходно проектировалась и создавалась как практика СМД-методологии. А следовательно, момент сосуществования в игровой ситуации мышления, деятельности и коммуникации только потому и мог быть схематизирован, что был изначально запущен и осуществлен в игре. Поэтому схема мыследеятельности раскладывается: это не только и не столько схема, изображающая игру или некий объект под названием "мыследеятельность", но это и схема, которая является организационно-деятельностной, то есть, грубо говоря, она организует деятельность и мышление того, кто игру проводит. И поэтому коллективная мыследеятельность - это не то, что существует объективно, а то, что организуется и создается, а следовательно, существует лишь в той мере, в которой организуется и создается.

Это вообще красивая проблема гуманитарных наук. Еще Джекоб Морено, переехав из Германии в Америку, зафиксировал такой тезис: для того, чтобы исследовать социальную реальность, ее нужно сначала создать. То же самое здесь: для того, чтобы исследовать взаимоотношения между мышлением, коммуникацией и действием, надо сначала создать искусственную ситуацию коллективной мыследеятельности, руководствуясь при этом создании схемой мыследеятельности как принципом и руководящим началом этой проектной организационной работы.

Точка. Вопросы.

Некто. Какую роль в организации схемы … понимания играет интуиция …

ПГЩ. Понимаешь, я не знаю, как тебе ответить. Это у меня девяносто вторая игра. Когда я вижу зал, то я где-то к концу первого дня могу сказать, что с человеком произойдет. Но это не интуиция. Я просто смотрю на него и думаю: кого-то он мне напоминает. А-а! На пятой игре был такой. Не помню, как звали, но помню, что с ним произошло.

Некто. … как это назвать …

ПГЩ. Не знаю, не знаю. Но при чем здесь интуиция? Не знаю, как назвать. Что-то. Да, что-то.

Некто. Значит, что-то есть.

ПГЩ. Нет. Я и говорю, что есть опыт.

Некто. (неразборчиво) …

ПГЩ. …Особо никакой. Нет, ребята, поймите меня. Вот я смотрю и я вижу. Если, например, потом на оргрефлексии мне игротехник говорит, что он будет делать то-то, то-то и то-то, я так вот прикидываю, что там в группе, и говорю: нет, надо делать другое…

Некто. Так это тоже заранее известно. Игротехники тоже…

ПГЩ. Да, и игротехники кого-то напоминают. Правильно.

Некто. Тогда зачем ты это все … …

ПГЩ. Что? … … Я не знаю, что такое интуиция, ребята, не знаю.

Никулин. Вы через пару лет сможете написать типологию игрока!

ПГЩ. Я вообще думаю, что каждый гуманитарный практик может и обязательно использует такого рода типологию. При этом физиогномика есть лишь одна из вспомогательных линий, которая при этом используется.

Никулин. Меня страшно интересует вопрос с типологиями, насколько Вам для того, чтобы так действовать, как Вы описали, необходимо ее рефлектировать… То есть Вы это описали так, как будто это делается автоматически.

ПГЩ. Да.

Никулин? Насколько нужна рефлексия над типологией, выстраивание, схематизация?

ПГЩ. Не знаю, я никогда не задавался этими проблемами. У меня был, правда, такой опыт, когда я пригласил на одну из игр двух астрологов и заставил их построить гороскоп для всех участников. Но выяснилось, что они дают формальные характеристики, приблизительно такого типа: в связи с тем-то и тем-то в апреле месяце должно что-то произойти. А я говорю, что произойдет. Вот и вся разница. Поэтому я не знаю, что такое интуиция. Думаю, что интуиция есть название для техник, которые автоматизированы и фактически работают на нерефлексивном уровне. Хотя первоначально могли рефлектироваться и могли строиться искусственно.

Никулин. Да, но простите, ведь астрология четко действует. Там, с одной стороны, есть всякий такой аппарат, а с другой стороны, эта самая интуиция собственная, без которой как бы нельзя гороскоп изъяснять.

ПГЩ. О-о! Но смотрите, при этом у тех, кто его строил, интуиции в Вашем смысле, касающейся игры, нет. Точно так же, как, у них нет интуиции, касающейся, скажем, социально-политических событий. Как они говорят? "В ноябре месяце что-то с чем-то сойдется, и что-то будет" Их спрашивают: "А что?" Они говорят: "То ли умрёт кто-то, то ли где-то что-то случится".

Некто. Верно ли я понял, что интуиция является основанием для начала проверки некоторых разнородных знаний на их отношение, и это связано с практикой. И интуиция есть некоторого рода практика.

ПГЩ. Да. И в этом смысле интуиция есть характеристика практического интеллекта.

Пахомов. Второй вопрос. Лекция называется - о философии игры, а рассказываете только об организационно-деятельностной игре (неразборчиво) … … …?

ПГЩ. Нет, пока нельзя.

Пахомов. Каков был результат эксперимента, который Вы поставили на третьей игре… или на первой игре… эксперимента на проверку … …?

ПГЩ. Э-э-э! Этот эксперимент до сих пор длится. Смотрите, давайте отдадим себе отчет в том, что здесь нарисовано. Эта схема фактически является схемой-принципом. Вообще даже нельзя сказать, что она изображает коллективную мыследеятельность. Она ее - коллективную мыследеятельность - не изображает. Она фиксирует наличие трех слоев и тот факт, что эти три слоя как-то связаны, то есть представляют собой единое. Вспомните схему акта деятельности. И как всякая схема, - я вчера об этом рассказывал, - эта схема представляет собой сборку содержаний, или графем, изображающих содержания, или объектов, разных позиций. Поэтому с одной стороны эта схема является результатом длительной истории исследования мышления и деятельности, в ходе которого получались отдельные объекты, теперь собранные в эту схему. С другой стороны, эта схема является принципом и оргдеятельностной схемой для организации практики.

На Ваш вопрос, каковы результаты эксперимента, нужно отвечать по результатам такого рода игровых программ. Что касается меня и Попова, то мы, начиная с 1985 года, провели цикл игр на последовательный запуск процессов, то есть мы, например, строили такие игры, в которых начало игры проходило на одном из этих уровней, а потом мы строили дальнейшую систему действий в игре так, чтобы последовательно подключать к телу игры все более и более сложные этажи. Например, начинали с организации коммуникации. Затем смотрели, каким образом поверх коммуникации возникает мышление. И могут ли коммуникативные структуры быть переведены в некоторые рабочие процессы. Или начинали с действий и рабочих процессов, а потом смотрели, как там возникает коммуникация. Поэтому на Ваш вопрос прямого ответа нет - чем закончился эксперимент. Поскольку теперь нужно, помимо этой схемы-принципа, зафиксировать целый ряд конкретных схем, описывающих результаты такого рода игровых экспериментов.

Поэтому мы уже начали на семинарах, которые идут в киноцентре, обсуждать этот вопрос о нормативных, или долженствующих, об онтологиях. Вы помните, что я говорил там. Дело не в том, что культура существует, дело в том, что она должна существовать. То же самое и здесь. Ведь дело не в том, что мыследеятельность существует, дело в том, что мы строим схему-принцип, в которой это представлено как единое. А затем строим практику и проверяем, как же это делается, то есть как же создаются такого рода коллективные единства мышления и деятельности.

А затем мы говорим: "Эй, ребята, вы все ничего не понимаете. Вы утверждаете, что мыследеятельности нет, а она есть! Вот она, смотрите!" А дальше можно брать психологов, приводить их на игру, сажать и говорить: "Глядите". А затем создавать в комнате, здесь и теперь, сложную, многоуровневую, чрезвычайно насыщенную ситуацию коллективной мыследеятельности. Поворачиваться к психологу и спрашивать: "Ну что? И что ты тут увидел и понял?"

Некто. И добавлять слово "падла"...

ПГЩ. "И что ты тут увидел и понял?" А дальше они делятся на умных и глупых. Умные говорят, что этого не может быть, а глупые говорят, что мы это все знаем, это знания, группы и так далее.

Некто. Мы об этом и говорили.

ПГЩ. Да. Да. …

Некто. … Это теоретический пласт, а правая - практический, то коммуникация между ними должна осуществляться… А если это так, то почему схема так стоит, поскольку это уже не равновеликие уровни … … … а не развернуты, что один стоит выше, другой - ниже.

ПГЩ. Нет. Давай разделять ситуацию, с которой столкнулся Меерович, когда у него были проектировщики и организаторы, или там теоретик и практик, и саму схему в ее обобщенном виде. Здесь нет теоретика и практика. Здесь есть одна позиция и другая позиция. И при этом предполагается, что для каждой позиции можно реконструировать все целое. То есть и пласт мышления, и пласт деятельности. Что здесь очень важно? Здесь ведь заданы специфические объекты, которые задают форму существования этих слоев…

Коммуникация существует в форме текстов и смыслов. Деятельность существует в форме позиции и ситуаций, а кроме того, внутри, например, может быть акт деятельности, - я врисовал. А мышление существует в форме доски. Это вообще хитрейший момент.

В чем отличие этой схемы от всей традиции предыдущей работы ММК? На предыдущих этапах развития ММК не могли найти специфической формы существования, характерной для мышления. Поскольку, когда мы мышление представляем в виде операций и процедур или логики, то это не собственная форма существования мышления. Ибо операции и процедуры - это фактически та форма, где мышление существует как деятельность, а логика - это та форма, где мышление существует как коммуникация. Логика - это коммуникативная форма организации и представления мышления.

И это есть проблема всей философии, поскольку философия никак не могла ответить на вопрос, простой и неимоверно сложный: в чем существует мышление как таковое? В чем оно существует? Поскольку каждый раз, когда ищется форма схватывания, например, говорится: Логос, единство мысли и языка, то дальше понятно, что язык существует. Но язык есть коммуникативная форма, а следовательно, не мышление. И каждый раз такая прокрутка происходит… Мы задаем себе вопрос: как существует мышление, а потом, не находя специфической формы существования мышления, сводим его к формам существования другого. Либо коммуникации, либо действия, либо понимания, либо еще чего-то. А на этой схеме была сделана простейшая вещь. Была нарисована доска и подставочка для мела.

Некто. … .(неразборчиво) …

ПГЩ. И можно даже ножки дорисовать. Да. Это звучит очень как бы банально, мультипликационно, но оно так. Поскольку формой существования мышления является чистый лист бумаги, или доска.

У тебя был вопрос. Снялся. Так.

Громов. … А может на этой доске… вернее, она отражает, что может произойти смена типов мышления? Ведь если, например, сменился тип мышления, то значит, сменилась оценочная ориентация, значит, … может давать уже совершенно извращенную информацию о том, что есть в реальности. Или нет?

ПГЩ. М-мм… Совершенно извращенную информацию о том, что есть в реальности? Ну и что? Понимаете, ведь это фактически следующий шаг. Здесь - все! Пахомов хочет по философии игры, а все же уже нарисовано. Смотрите, какой теперь любопытнейший момент. Если мы нарисовали это как оргдеятельностную схему, организующую проектирование игры и проведение ее, то теперь фактически мы должны нарисовать такого рода ситуацию.

Вот есть тело будущей игры (см. схему 2). Приходит организатор и приносит с собой схему коллективной мыследеятельности как форму организации, и приходят игроки, на которых эта форма организации начинает надеваться, или которые попадают и втягиваются в постепенно развертываемую ситуацию, организующим принципом которой является схема коллективной мыследеятельности. Теперь возникает один очень интересный вопрос: куда и как начинают попадать участники? Поскольку они ведь могут попадать в разные слои мыследеятельности. Кто-то только в коммуникативный, кто-то - только в действенный, кто-то - в мыслительный, а кто-то - в более сложные конструкции, связывающие два этих слоя, или даже три. И как только он начинает входить в эту коллективно развертывающуюся мыследеятельность, помимо всех тех мультипликаций, которые здесь возможны, возникает еще … фактически экзистенциальный вопрос. Между этими слоями, которые теперь начинают паразитировать на человеке, или между отправляемыми им интеллектуальными функциями - есть ли некоторая связь? И соотнесение? А именно: что он говорит и что делает? И как мыслит? Он что, одно делает, а другое говорит? Или он как делает, так и говорит? Или как мыслит, так и делает? Или он одно мыслит, а другое делает? И очень важный вопрос: чему при этом верить? В этом смысле - как понимать и чему верить? Я должен верить тому, что он говорит, или тому, что он делает? Что обладает большей реальностью? Реальностью, да! Ведь вопрос же о реальности. Вот он искренне говорит, но при этом я вижу, что делает он совсем другое. И я чему доложен верить: его искренности и уверенности в том, что он говорит правду, и в этом смысле верит в то, что говорит, или я должен верить тому, что я вижу в его деятельности и что явно расходится с тем, что он говорит? Так же и любой другой, сидящий в зале.

Можно увидеть очень интересные и смешные веши, когда эта схема применяется на конкурсах. Работников завода спрашивают, почему они вот этих пятерых отобрали, а остальных - нет. Они отвечают очень интересно: "Ну как же, эти пятеро - они ж не врут!" И все! А то, что они не врут, видно вот по этой … как на рентгене. Поскольку у этих людей между этими слоями есть определенного рода связи.

Некто. А как Вы мыслите тот Рафовский фактор, что зав. столовой…

ПГЩ. Так - нет.

Некто. … Информация пока дошла до них, перевернулась …

ПГЩ. Ну и что? Конечно. Там, внутри, таких перевертышей масса. Понимаете, я этого не стал развертывать, но это ведь сложнейшее поле. Более того, дальше начинаются всякие хитрые веши. Вспомни, что ты сказал во второй день в Минске, когда я тебя спросил, как я работаю?

Исаев. Сказал, что ты хам.

ПГЩ. Нет, ну … не так. Ты сказал более интересно: за счет наглости и провокационных вопросов. Но… (конец кассеты)

…Согласование в эту систему его мыследеятельностной организации. И он отклоняется. Он вынужден отклоняться, поскольку я стою и … пихаю его. И отклоняясь, он фактически демонстрирует некоторую подлинность той организации мыследеятельности, которая есть.

Божек. В том слое, в котором находится …

ПГЩ. Во-первых, и отношение между слоями, поскольку он так подготовился, чтобы лишнего не сказать, да! Продумал, что сказать, чтобы пройти, проскочить без подножек… А здесь он вынужден реагировать на вопросы, он фактически реальную структуру мыследеятельностной организации проявляет. И вдруг он в ответах на вопросы начинает говорить совершенно другое, чем говорил только что. И через это отвечание на вопросы просвечивается реальное самоопределение. Или те парадоксы и проблемы в мышлении, которые он не открыл или не выявил. Или выявил, но постарался скрыть. Следовательно, на этих сбоях и рассогласованиях возникает слой понимания, как бы намного более глубокий, чем он возможен при ориентации лишь на тексты.

Некто. А это можно назвать рефлексией? Ну… Там все.

Запуском?

ПГЩ. Смотри, там должно запускаться и понимание, и взаимопонимание, и рефлексия.

Исаев. А в этот момент нужно погладить по головке и сказать: вот теперь ты начал рефлектировать, потому что … не знал, что это такое, а заставляли.

ПГЩ. По головке? Да нет, ну зачем это все. Не нужно. Поскольку нужно запускать процессы. А люди не дураки. Они, между прочим, много чего понимают. И ко второму-третьему дню на игре складывается организация понимания, в которой люди уже понимают не слова. И вообще они понимают совершенно по-другому. Они говорят: "А, понятно, что он делает, это хорошо, правильно, он только сказать не может. Вась, ты просто сказать не можешь, вот так надо сказать". Вася говорит: "Точно, спасибо!" Нет проблем. А те, кто врут и не могут как бы самоопределиться, вылетают. Или те, кто боятся, или еще что-то. Как? Себя боятся. Милиционеров, да. По-разному. Кого начать бояться… Просто Гришу Исаева в Минске милиционером посчитали… Работником КГБ…

Пахомов. Как можно прокомментировать такое парадоксальное кольцо во времени: схема была заложена в эти игры, и в результате игр была нарисована.

ПГЩ. Да. Так оно всегда и бывает. То, что человек в мысли строит и закладывает в практическую деятельность, затем в этой практике приобретает зримые материализованные формы, а следовательно, может рефлексироваться и схематизироваться.

Пахомов? Да, но тогда получается, что теория мышления, теория деятельности и коммуникации строились не в описательном режиме, а в каком-то совсем другом.

ПГЩ. … И отражают другие практики.

Пахомов? Те, которых нет?

ПГЩ. Естественно, и это отражают. То, чего нет. Но только в отличие от тех практик, в которых или относительно которых строилась теория деятельности (например, практики педагогической работы), - это есть практика игры. Или чуть иначе: игра есть практика СМД-методологии и теории мыследеятельности как основы СМД-методологии.

Некто. Не только практика, но и возможность существования.

ПГЩ. Хе-хм! Что значит - возможность существования? В рассудочных формах методология существует везде и всюду, вы поймите. В этом смысле надо отдавать себе отчет, что в этой стране почти все, что живое, - все замешано на методологии. Так случилось. Но дело в том, что это рассудочные формы. Скажем, в конце 50-х годов группа Московского методологического кружка начала работать в Институте дошкольного воспитания и педагогических систем. Все, что сегодня делается в области педагогики, фактически вышло оттуда. Поскольку все люди, которые сегодня занимаются советской педагогикой, - все члены кружка.

Некто. И сам тоже?

ПГЩ. Кто?

Некто. Ягодин (смех в зале) …

ПГЩ. Ягодин химик, ребята. Но там … другая ситуация.

Смотрите, следующий момент - переход в область технической эстетики. Создание института технической эстетики, дизайна и проектирования… Следующий шаг - создание Института системных исследований и системного подхода. И так далее. То есть фактически это рассудочные формы, вывалившиеся из методологии и кристаллизовавшиеся в этих социальных институтах. А если мы обращаемся к играм, то игры - это попытка создать разумную практику. То есть такую практику, которая бы сохраняла целостность тех теоретических схем, которые в нее закладываются.

Некто. Так что получается? Какие методологические процессы, или процессы в самой методологии, запущенные … …

ПГЩ. Конечно. А главное, не столько запускать процессы, сколько запускать себя, поскольку запускание процессов есть вещь вторичная.

Некто. Когда мы обсуждали там проблему синтеза и говорили, что этот объект располагает к некоторой деятельности, то что нам дает получение такого объекта? Какие он там закрывает разрывы …?

ПГЩ. Подожди секундочку. Одно дело, если я отвечаю на твой вопрос, вводя позицию исследователя. Или теоретика, который использует эту экспериментальную ситуацию для анализа и рефлексии, да? И фактически в той или иной предметной ориентации (например, на теорию деятельности, на теорию коммуникации, семиотику, теорию понимания, антропологию или еще на какую-то) начинает снимать результаты этого сложного экспериментирования. Совершенно другое будет при ориентации на программную позицию, ибо для программиста, опирающегося на методы СМД-методологии, игра есть форма программирования. Поскольку, если я создал ситуацию коллективной мыследеятельности в игре и добился этих как бы рассогласований, а потом новых согласований, то я имею возможность контролируемо вводить в коллектив и в движение отдельных участников некоторые организованности. А следовательно, осуществляю создание мыследеятельности, а затем введение туда некоторых организованностей, и программирую эту созданную мыследеятельность. Причем как на уровне сферы, если игра идет со сферой, так и на уровне отдельного человека, если он в игре движется, проблематизирован и нечто получил.

Некто. Да, но на конкретном случае понятие мыследеятельности, полученное таким образом, все-таки что закрывает для методолога, и он что с этим понятием делает?

ПГЩ. А это будет обсуждаться на совещании по системомыследеятельностной методологии, которое будет в Киеве.

Некто. Нет, это конкретный вопрос, а если вообще?

ПГЩ. Что значит - вообще? Не знаю. Не знаю, думаю, что это фактически выход к вопросу о проблемах, но формально я бы ответил, что всякая онтологическая картина, или всякая схема-принцип (синтетическая) снимает некоторую проблемную ситуацию. И в этом смысле схема мыследеятельности снимает, или разрешает, проблемную ситуацию, возникшую в самой методологии по мере того, как исследовались мышление и деятельность. В 50-е годы был построен такой предмет, как языковое мышление. Фактически он здесь где-то лежит, да? (показывает на схеме) Языковое мышление как синтетическое образование, которое объединяет язык-речь и мысль. А здесь сейчас фактически построена схема коллективной мыследеятельности как основа теории мыследеятельности. И она пока указывает на такого рода синтетический объект, да? Хотя с другой стороны речь идет о жизнедеятельности, я даже где-то написал через тире: мысле-жизне-сознания. Да! То есть вообще эта синтетическая ориентация может выражаться в разных объектах. Это конструктивный объект, конечно же. Но зато, если тебя спрашивают: "Где существует мыследеятельность?", можно отвечать: "На игре". Очень интересный ответ для философского сознания. Нетрадиционное решение вопроса о существовании.

Некто. По поводу мышления и языка. В Алма-атинском сборнике у Георгия Петровича есть… по-моему, так работа называется: "Генетическое изменение в структурно-функциональном представлении о мышлении". Он рассматривает влияние синтагматики на парадигматику и переоформление…

ПГЩ. Так, и что?

Некто. Сам процесс переоформления и перехода с уровня на уровень, - как он на этой схеме представлен? Там он в какой-то степени это обсуждает.

ПГЩ. Ну и ладно, ну и хорошо.

Некто. А здесь?

ПГЩ. А здесь я этого не обсуждаю. Поскольку для того, чтобы это обсуждать, нужно сначала обсудить, что такое системная логика, потом - что такое парадигматика и синтагматика, а потом еще кое-что.

Некто. Программируя сферу, Вы можете обходиться без того, чтобы согласовывать три пласта в каждой части игры и даже программировать… в одной… и согласовывать …?

ПГЩ. Да. И более того. Я в последний год пришел к очень любопытному выводу. Правда, я не знаю, как его изъяснять, потому что со всеми, кому я пытаюсь это рассказать, что-то начинает происходить. В глазах как-то… Дело в том, что вопрос о существовании мышления в современном мире вообще, на мой взгляд, должен ставиться по-новому, и мы должны признать наконец, что человек не является субъектом исторического процесса. А вот кто является субъектом исторического процесса и кто может быть субъектом историоморфного мышления, - это вопрос очень серьезный. Поэтому можно как сказать: игры есть ответ методологии, желающей сохранить мышление, на реальную социокультурную ситуацию, которая хочет его, мышление, уничтожить. И создает популяцию немыслящих. А методология дает возможность мыслить такому субъекту, как игровой коллектив. Но это не значит, что каждый отдельный сумеет индивидуализировать и сохранить эту способность. Это значит, что он будет знать, что такое бывает.

Некто. И очень к этому стремиться.

ПГЩ. А это другой вопрос. Кто-то будет стремиться, кто-то будет бежать. Но это неважно. Важно, что определенного рода опыт, или указание на мистический опыт мышления в игре, будет присутствовать в общественных структурах. А следовательно, если надо помыслить, можно быстренько создать игру, созвать всех и собрать. Коротенко предложил мне во Фрунзе хороший вариант. Вы, говорит, неправильно игры собираете. Игры нужно собирать, давая объявление в газетах: с такого-то по такое-то число проводится игра по такой-то теме. Кто приходит, тот и играет.

В Минске не так было, там народный фронт вешал объявления: "Кто заинтересован в развитии белорусской культуры, все на игру!". Но фактически получается очень странная вещь: стремиться к тому, чтобы каждый стал субъектом мыследеятельности, может быть, и можно, но неперспективно.

Алексеев. Но это означает, что эту схему, эту ОДИ-схему … (смех)

ПГЩ. Это Алексеев говорит.

Алексеев. Я не субъект, поэтому фамилию можно убрать. От группы товарищей.

Некто. Демократ.

ПГЩ. Что это не означает?

Алексеев. Я говорю, что эта схема коллективной мыследеятельности - это организационно-деятельностная схема мышления, и отсутствие каждого слоя, например, или какого-то из этих слоев указывает на невозможность появления, или подключения, или выхода в субстанцию мышления.

ПГЩ. Этот вопрос требует другого обсуждения. Он требует обсуждения того, как в игре фактически возникает такого рода схема. Здесь - схема-принцип. Здесь фактически возникает одна доска, а здесь - коммуникативно-деятельностное обеспечение создания, а затем работы на этой одной доске. Смотрите, что происходит с позавчерашнего дня на вчерашний. От индивидуальных досочек, характерных для отдельного участника и группы, мы переходим фактически к одной доске. И начинаем понимать и имитировать мышление других групп. А это означает, что следующим шагом, если нам удастся его проделать, будет создание общего пространства мыслительной работы, для которого коммуникация и действие есть лишь подпорки. И в этом смысле мы и создаем тот самый опыт совместного, или коллективного, мышления и те самые семиотические или знаково-знаниевые формы, которые поддерживают это коллективное мышление. А дальше мы разбежались - и нет ничего.

Но одна линия, - я здесь принимаю этот вопрос, - одна линия может состоять в ходе на попытку индивидуализации, субъективации, персонализации коллективной мыследеятельности. То есть фактически на то, чтобы каждый человек мог стать полноправным субъектом мыследеятельности, то есть имел бы все эти функции и нес бы их на себе. А другая линия - на то, что фактически единственным субъектом коллективной мыследеятельности является игровой коллектив. И он создается каждый раз для решения данной конкретной проблемной ситуации, мыслит столько, сколько нужно, а потом расходится и занимается другим.

Авксентьев. В этом были ваши расхождения с Георгием Петровичем на первом съезде.

ПГЩ. Да. В этом, в этом. Но фактически мы сейчас - вот и Попов в этом направлении двигается, и я в этом направлении двигаюсь, - мы хотим как бы совершенно поменять статус игры, то есть перестать заниматься всей этой белибердой с хозяйством и всем остальным. Или заниматься этим для финансирования других программ, а построить другую структуру игр - фактически на мышление… … Но такая игра должна идти не пять дней, а больше, поскольку к пятому дню только складывается само это пространство. Потом нужно, так сказать, смену режимов, вообще изменение…

Некто. Получается игра вроде школы для игротехников.

ПГЩ. Школы, да. Игра вроде школы. Так.

Алексеев. Еще вопрос вот такой: об индивидуальном и коллективном содержании.

ПГЩ. О содержании? Ты имеешь в виду, когда содержат одного или многих? Как, я не понял.

Алексеев. Проблема содержания обсуждалась в контексте присвоения, или субъективации, - нечто, что происходило в процессе мыследеятельности или мышления. Если мы меняем вообще подход к проблеме субъекта и начинаем мыслить субъекта как группу или коллектив, тогда по-новому может быть поставлена проблема содержания, если первая, конечно, посылка верна. В связи с этим...

ПГЩ. По-новому относительно чего, Олег Борисович?

Алексеев. Относительно старого.

ПГЩ. Да. В принципе Вы правы. Только надо сначала ввести старое… и так далее. То же, что с вопросом о парадигматике. Умников убивать надо из рогатки. Следующий.

Некто. Петр Георгиевич, а вот это общее поле мышления как бы здесь уже создано, или оно проектное?

ПГЩ. Нет, оно еще не создано, но созданы условия для его возникновения. Теперь все зависит от: первое - не сорвется ли группа и игротехник группы. И второе - не произойдет ли перенапряга, потому что для того, чтобы мыслить, надо совершенно другое пространство-время. Меньше надо болтать. Целый ряд процессов должны быть-таки индивидуализированы. Должна произойти ротация, смена групп. Ну и мало ли что еще. То есть как бы организационные условия созданы, и некоторое пространство создано. Теперь весь вопрос в совершенно иных формах организации. Мы этого здесь не будем делать.

Некто. А вот это мышление, которое разворачивается на доске и, следовательно, не есть операции и процедуры, - оно какой категории?

ПГЩ. Здесь "следовательно" не проходит.

Оно не есть деятельность. Оно не есть деятельность. Оно мышление. А вопрос хороший. Да.

Некто. Правильно ли я поняла, что синтез вот этих знаний есть одно из условий развития всего?

ПГЩ. Всего - чего? '

Некто. Общества…

ПГЩ. Если возвратиться к тому, что я говорил, по-моему, вчера - о методологии, о методологическом пространстве, вы помните? … … …

Не функции анализа и дифференциации. Это связано с объектной ориентацией. Методология работает прежде всего на синтезе. И в этом смысле можно сказать, что синтетическая ориентация является противонаучной, или контрнаучной. Она характерна для современной социокультурной обстановки и попыток выбраться из того тупика, в который нас завела наука, естествознание и промышленность, построенная на науке. Фактически все эти движения типа экологического, антропологического, космологического и так далее - это все есть превращенные идеологические социальные формы синтетических поисков, поисков синтеза. Но этот вопрос об анализе и синтезе, но не в капитанской обстановке, а в той, в которой я сейчас говорю, нужно отнести к проблемам культуры. Поэтому можно сказать: аналитические науки, синтетические методологии и вопросы культуры. Это можно, правда, чуть иначе сказать: аналитические практики, синтетические практики и вопросы культуры. Понятно, да? Если такой вопрос будет поставлен, то фактически и нужно обсуждать идею культуры в рамках аналитической традиции и в рамках синтетической традиции. И фактически отвечать на вопрос: что есть методология по отношению к современным культур-антропологическим и культурологическим поискам. Но вопрос этот правильный. Хотя мне кажется, ты в него что-то другое вкладывала.

Пахомов. К первому шагу лекции можно вернуться?

ПГЩ. А лекция по какой теме у нас?

Пахомов. Философия игры и СМД-методология.

ПГЩ. Так.

Пахомов. Как там случилось, что слово "ассортимент" было, а понятия не было?

ПГЩ. А так всегда бывает. Этот самый Крейг Зонбруннер, который был в Оренбурге, на четвертый день сказал: "А-аа, я понял! Я-то, дурак, четыре дня ничего никак понять не мог. Оказывается, за всеми словами, которые вы употребляете, нет смысла. У вас деньги - это не деньги, да, я правильно понял? Кооперативы - это не кооперативы. Рынок - это не рынок, хозяйство - это не хозяйство, производство - это не производство".

Пахомов. У него были понятия производства, рынка и хозяйства.

ПГЩ. Ну да. Потом говорит: а у вас за ними вообще ничего нет.

Пахомов. А ассортимента вообще нигде нет. Совсем другая ситуация.

ПГЩ. Другая, да, другая. Крейг сказал: "Я теперь понял. А то я никак не понимал, как вы разговариваете". Сквозь строки читаем. Этого американцам не понять. Но правда, на седьмой день он вбякался все-таки. Стал нашим советским американцем. Схемы стал рисовать, все стал делать. В этом смысле экспансия методологии в Америку началась.

Некто. А культуры проницаемы в связи с этим?

ПГЩ. Нет, а они не могут противопоставить, поскольку раскол произошел на элементарной ситуации. Эта женщина, которая занимается разрешением конфликтов, сказала: "А-а! Я поняла". Нарисовала человечка. Я говорил об этом, да? Человечка, а потом юбочку ему подрисовала. Ее спрашивают: "Юбочку - зачем?" Она говорит: "Чтобы жизнь была". Потом нарисовала табло сознания, рефлексию, а потом говорит: "А здесь нарисую индейца". Ей говорят: "И что?" Ну, говорит… "Не передается, как у вас, совсем". Как только она выходит на этот кросс - культурный уровень, она фактически попадает в ситуацию.

Некто. Но смотри, американцы, присутствующие на игре, вошли в нее, хоть и на седьмой день.



ПГЩ. Так они же, американцы, люди технические. Поэтому они вошли, что-то поняли. Кроме того, они все сняли на видеокамеру, повезут, будут там продавать. Думаешь, они зря, что ли, приезжают, тратят время?

Некто. В общем, непроницаемы? Остаются прежними.

Божек. То есть они тебя приглашать туда будут по этому поводу?

ПГЩ. Ну! Радости.

Божек. Я просто прогнозирую, без радости, без сожаления.

ПГЩ. Так, есть еще здесь вопросы? Я считаю, что я о философии игры очень много сказал.