Статьи по психологии

Основы глубинно-психологической символики (2/2)

Ханскарл Лёйнер Журнал практического психолога, №3, 1996г. с.102-110

В последнее время больше склоняются к поддержанию онтогенетической теории объяснения символики. Биологическая ситуация ребенка привлекается как принцип понимания универсальности детского поведения. Х.Хартманн, Э.Крис и Р.М.Лёвенштейн сформулировали это так: "Повсеместную распространенность определенных символов, прежде всего, сексуальных символов, можно, по-видимому, объяснить, если вспомнить, как, в принципе, похоже положение любого ребенка в мире взрослых. Оно ограничивает количество важных ситуаций, которые ребенок оживляет аффектом. Вспомните, как типичны и . неизменны страхи ребенка, и, наконец, насколько универсальны некоторые из его основных восприятий и телесных ощущений" [11].
Общее отношение нашего восприятия к отдельным частям тела, отношение к жестам, используемым для того, чтобы приласкать или обидеть, чтобы что-то выделить или что-то принять, чтобы что-то получить или что-то охватить (если назвать только это), образует основу не только для формирования символики, но и для универсальности невербальных сообщений [15]. Так, определенные
функции Я находят эквивалентные, общие способы (модусы) выражения, а тем самым и эквивалентные, общие ощущения, свое превербальное представительство (репрезентацию) в символическом образе и, очевидно, лишь принимаются в языке в качестве языковых символов.
Следующий аспект внесли исследования Х.Зильберера. В состоянии утомления и сонливости он мог при попытке умственного усилия или при наступлении физического, телесного недомогания зрительно представлять себе (визуализировать, вызывать видение) образ, в котором он узнавал замену, компенсацию данной мысли или физического недомогания. Он называл эту замену "аутосимволической" и говорил о "пороговой символике" [18, 19]. Здесь четко прослеживается параллель к Кататимному переживанию образов, к появлению имагинативных феноменов в измененном состоянии сознания. З.Фрейд считал термин Х.Зильберера "аутосимволический ... не совсем целесообразным". В своей работе "Введение нарциссизма" в 1914 г. он охарактеризовал "функциональный феномен" Х.Зильберера как "одно из немногих дополнений к теории сновидений, значение которого несомненно" [7]. В моей работе об "Экспериментальном психозе" [13] я показал, что подобный функциональный способ рассмотрения аутосимволизма явно связан с тем, что в содержании сновидения наяву раскрывается самовосприятие некоторой внутренней напряженной динамической системы. При этом содержанию образов совсем не нужно подвергаться вытеснению. Им не нужно, следовательно, быть бессознательными.
Таким образом, я подхожу к вопросу о функциональном значении символа вообще. З.Фрейд, как известно, понимал сновидение как агрессивное явление, в котором психика оперирует на генетически ранней стадии "инфантильного Я" [2]. Рассматривая развитие человека, он выделял две функциональные системы психики: первичный процесс и вторичный процесс. Функции сновидения, а тем самым и символообразования подчиняются исключительно первичному процессу, который занимает господствующее положение в мышлении ребенка вплоть до пяти или шести лет. Потом он сменяется вторичным процессом [5]. В то время как первичный процесс подчиняется принципу быстрого удовлетворения инстинктов и получения удовольствия, развивающийся позднее вторичный процесс связан с отсрочкой удовлетворения инстинктов и ориентацией на реальность. З.Фрейд так наглядно охарактеризовал смену одного принципа другим и значение для этого техники сновидения наяву, используемой в психотерапии по методу КПО: "Со вступлением в действие принципа реальности отщепляется некоторый вид мыслительной деятельности, который остается свободен от проверки реальностью и подчиняется одному только принципу удовольствия. Это фантазирование, которое начинается с игры ребенка, а позднее, продолжаясь в сновидениях наяву, отказывается от опоры на реальные объекты. По этой причине первичный процесс вместе со своими способами функционирования на протяжении всей жизни остается действенной частью психического аппарата. Правда, мы замечаем существование первичного процесса только тогда, когда снимаются сдерживающие факторы вторичного процесса (как, например, в случае переутомления, интоксикации, во сне и при психических заболеваниях и т. п.). Однако эти находки - лишь только эмпирическая констатация фактов" [6]. Различные функции первичного процесса и вторичного процесса можно продемонстрировать при помощи следующей таблицы.

ДИАМИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ

ПЕРВИЧОГО ПРОЦЕССА (П.П.)
существует генетически раньше ("инфантильное Я") иррациональная архаическая
подчиняется принципу удовольствия непрерывное возбуждение свободный отток возбуждения
подвижность либидонозного катекcиса
смещение, сгущение, сверхдетерминация
драматизация=перевод в образы
"идентичность мышления"
снятие противоречий
правило "часть вместо целого " (Pars-pro-toto)
замена внешней реальности психическим снятием временной решетки

ВТОРИЧОГО ПРОЦЕССА (В.П.)
возникает генетически позднее ("зрелое Я")
результат вытеснения
сдерживает и напластовывается на п. п.
господство принципа реальности
покоящееся возбуждение
сдерживание оттока возбуждения
преобразование в покоющийся катексис
принципы "работы сновидения"
"идентичность мышления"
логичная и последовательная мыслительная работа как "пробное действие" (способствует сдерживанию и застою возбуждения)
проверка реальности

Ясно, что как ночные сновидения, так и сновидения наяву, используемые в психотерапии по методу КПО, в подавляющем большинстве подчиняются закономерностям первичного процесса. В них уже содержатся принципы "работы сновидения", которые полностью соответствуют известным в КПО процессам, Замена внешней реальности психической реальностью первостепенна для Кататимного переживания образов, точно также как и снятие временной решетки. Объяснение высокой терапевтической эффективности психотерапии по методу КПО заключается, по-видимому, в том, что, во-первых, при Кататимном переживании образов может быть относительно легко достигнуто приятное удовлетворение, во-вторых, с образами связывается непрерывное возбуждение, и, в-третьих, что особенно важно, возбуждение от одного переживаемого в образе события может свободно перейти к другому переживаемому в образе событию, что можно четко проконтролировать по феноменам преобразования. С этим связана или точнее с этим сопоставима упомянутая "подвижность" либидонозного катексиса", которую помимо феноменов преобразования можно особенно четко видеть в таких режиссерских принципах, как "кормление и насыщение" или "примирение", а также при конфронтации символов. Чтобы закончить этот обзор функционального значения символа в контексте Кататимного переживания образов, необходимо также отметить, что в КПО может конечно же проявляться и вторичный процесс, т. е. близкие к принципу реальности элементы. В ходе курса психотерапии по методу КПО мы видим постепенное уменьшение иррационально-архаических элементов, становящееся все более консистентным соблюдение правила противоречий и все большее отражение внешней реальности, свидетельствующее о более зрелом отображении, стоящем ближе к действительности. Фантастические решения проблем и феномены преобразования отступают на задний план. Либидонозный катексис становится устойчивее и непрерывнее. Образы становятся логичнее и последовательнее, сильнее приближаются к действительности. Упрощенно можно сказать, что психотерапевтический процесс Кататимного переживания образов идет по пути все большего приближения от изначально глубоко заложенного первичного процесса к вторичному процессу, переходя тем самым к способу функционирования более зрелого Я.
('Подвижность либидинозного катексиса - это возможность либидонозного заполнения определенного элемента психики смещаться на другой элемент. (Прим. перев.)
Я перехожу теперь к важной для понимания глубинно-психологической символики топической и динамической модели психики, к так называемой метапсихологии З.Фрейда [10], устанавливающей взаимоотношение между областями бессознательного (бс), сознательного (с) и предсознательного (пс). По этому поводу Й.Х.Филлипс писал: "Никакое другое понятие психоанализа так часто не растолковывалось, и, в то же время, не оставалось столь неясным и спорным, как понятие бессознательного" [15]. Следующее схематическое представление наглядно демонстрирует топический и динамический аспекты этой системы З.Фрейда.
Важно также внести ясность относительно сочетания системы структурной модели "Оно", "Я" ч "Сверх-Я" с системой бессознательного (бс), сознательного (с) и предсознательного (пс). Как известно, З.Фрейд вначале считал, что бессознательным (бс) следует считать только составляющие "Оно", т. е. хаотические инстинкты [8]. Сегодня мы скорее придерживаемся представлений, соответствующих приводимой здесь схеме: к бессознательным (бс) относятся заштрихованные на схеме составляющие всех трех инстанций. Таким образом, и часть "Я", и в еще большей степени часть "Сверх-Я" (иногда полностью) остаются бессознательными.
Комментируя вышеприведенную структурную модель, необходимо отметить, что "Я" отвечает за отношения с внешним миром, такие как восприятие, язык, моторные процессы и т. п. "Сверх-Я" представляет собой принятые в себя (интроицированные) инстанции родительских фигур в смысле морально- этических заповедей и запретов ("интроекты", которые могут представать в виде символических образов). В этом отношении "Я" играет тройственную роль: защищается от инстинктивных притязаний со стороны "Оно", противостоит завышенным требованиям со стороны "Сверх-Я" и регулирует отношения с внешним миром. В клинической практике мы наблюдаем людей, с одной стороны, со слабым или незрелым "Я", а, с другой стороны, с сильным и зрелым "Я". В последнем случае сильно выражен принцип реальности.
Такие люди соответствуют нашим представлениям о совершенно зрелых личностях, не имеющих никаких невротических нарушений или об успешно вылеченных пациентах. У них в значительной мере реализован принцип вторичного процесса. Незрелое "Я" проявляется в поведении соответствующих людей, напротив, через наивность и частично регрессивные или "инфантильные" тенденции поведения. Эти проявления в большей степени связаны с непосредственным инстинктивным удовлетворением в смысле первичного процесса, что можно сравнить с инстинктивным удовлетворением y ребенка или человека, страдающего невротическим развитием личности, нуждающемся в психотерапии.
Перевод с немецкого Я.Л. Обухова
[1] Ferenezi, S.: Bausteine zur Psychoanalyse. Band I, Int. psa. Verlag, Wien 1927.
[2] Freud, S.: Die Traumdeutung. 1. Auflage, Deuticke, Wien 1900, G. W. Band 11/111.
[3] Freud, S.: G. W. Band 11/111, S. 352.
[4] Freud, S.: G. W. Band 11/111, S. 356.
[5] Freud, S.: G. W. Band 11/111, S. 607f
[6] Freud, S.: G. W. Band VIII, S. 234.
[7] Freud, S.: G. W. Band X.
[8] Freud, S.: Neue Folge der Vorlesungen zur Einfuhrung in die Psychoanalyse. G. W. Band XV, S. 25 Iff.
[9] Freud, S.: G. W. Band XVI, S. 205f.
[10]Freud, S.: G. W. Band XVII, S. 92.
[ll]Hartmann, H., Kris, E., Loewenstein, R. M.: Comments on Culture and Personality. In: Psychoanalysis and Culture. Int. Univ. Press, New York 1951, S. 13.
(12]Jones, E.: Die Theorie der Symbolik. Int. Z. arztl. Psychoanal. V:254 (1919).
[13]Leuner, H.: Die Experimentelle Psychose. Springer Serien H. 95, Springer, Heidelberg 1962.
[14]Leuner, H.: Katathymes Bilderleben. Thieme, Stuttgart 1970.
[15]Phillips, J. H.: Psychoanalyse und Symbolik. Huber, Bem/Stuttgart 1962.
[16] Rank, 0., Sachs, H.: Die Bedeutung der Psychoanalyse filr die Geisteswissenschaften. Bergmann, Wiesbaden 1913, S. II.
[17]Sharpe, E. F.: Dream Analysis. Norton, o. J., S. 53.
[18]Silberer, H.: Bericht ilber die Methode, gewisse symbolische Halluzinationserscheinungen hervorzurufen und zu beobachten. J. Psychoanal. Forsch. 1 (1909).
[19]Silberer, H.: Probieme der Mystik und ihre Symbolik. Heller, Wien 1914.