Наука лидерства

По теме “Дети Индиго” Клуб проводил несколько семинаров, и скоро их записи появятся в нашем проекте “Круг посвящённых” (http://www.insiderclub.ru/) , в одном из спецвыпусков.

А вообще болезненное детство не обязательно предполагает, что и жизнь будет болезненной, часто просто перерастают. Бывает, на руку смотришь у человека – в начале линии жизни такая болезненность, столько болезней и пересечений, и даже точек риска – а сама линия жизни чуть ли не в пульс тянется и уже без всяких проблем.

Заниматься надо тем, к чему лежит душа, а не ориентироваться на конъюнктуру. Конъюнктура меняется очень быстро, и какой бы совет ты не получил сегодня, лет через пять-десять он устареет настолько, что будет выглядеть глупостью.

Ты даже не представляешь, с какой скоростью меняется мир. Когда мне было 18, мне с ужасом рассказывали, что никакая карьера мне уже никогда не светит, раз я отказался быть сексотом КГБ, так что выше дворника мне не подняться. А когда мне было 24, я уже был депутатом. Когда мне было 18, я мучался и запутывался в топорных фразах, сочиняя статьи, а редактор институтской газеты со слезами правила мой кошмарный стиль. Когда мне было 21, я получил премию как лучший комсомольский журналист Ленинграда, а в 23 был признан лучшим стилистом. Когда мне было 19, мне говорили, что научная карьера мне не светит, потому что у меня родители с прожидью, а в 25 я уже был академиком. Когда мне было 19, труды Фрёйда были на спецхране, а когда я с боем их выбивал, мне говорили, что моя научная репутация навсегда погублена и в науке мне нет места - а в 23 года я уже был вице-президентом Ленинградского психоаналитического общества и мою статью “Апология доктора Фрёйда” сенсационно опубликовал официальный советский научно-популярный журнал “Знание-Сила”. Когда мне было 21, мой выход из комсомола был скандалом и расценивался как идиотский героизм, а когда мне было 24, оставаться в комсомоле уже считалось неприличным, да и из КПСС попёрли на выход толпой члены ЦК. Когда мне было 22, мои взгляды на экономических семинарах расценивались как невозможно правые, а Чубайс клеймил меня как скрытого антисоветчика. Когда мне было 27, и я руководил экспертной группой Высшего Экономического Совета РФ и был советником вице-президента, те же самые мои взгляды уже клеймились как неприлично левые, а вдруг поправевший Чубайс обвинял меня в попытках реставрировать коммунизм. Когда мне было 23, я часами сидел в приёмной какого-нибудь генерального директора объединения, дожидаясь, чтобы меня приняли, а когда мне было 27, в каждый мой приезд в Ленинград специально собиралась ассоциация этих генеральных директоров, чтобы выслушать от меня новости и долго плакаться мне на недофинансирование и просить как-то повлиять на бюджетный процесс. Когда мне было 25, Ленсовет отказался меня утвердить в должности председателя городского комитета по образованию, потому что посчитал меня слишком молодым, а через два года те же самые члены депутатской комиссии по образованию ездили ко мне в Москву и часами высиживали в приёмной. Когда мне было 28, все говорили – зачем ты всё время подкалываешь Собчайшего, это же смертельно опасно! А когда мне было 32, те же самые люди говорили – как ты можешь принимать в своём доме этого поддонка Собчака – это же смертельно опасно! Когда мне было 17, я с ужасом думал, что все работают после института в каких-то НИИ, высиживая там жопчасы и лихорадочно искал нишу, где можно без жопчасов обойтись – в писатели типа пойти или в академию наук устроиться, тусовался по всем творческим союзам. А когда мне было 29, я раздумывал о том, что генеральские погоны, и должность вице-премьера, которой меня всё время манили из Кремля – это слишком хлопотно, и надо начинать жить в своё удовольствие. Когда мне было 17, я читал книжки об экзотической стране Таиланд, знал все её легенды и археологию, но реально знал, что дальше Ашхабада мне не доехать – зато в Ашхабад хоть каждый месяц. А когда мне было 30, Ашхабад стал такая заграница, и добраться туда стало почти нереально, зато Таиланд – сам понимаешь… :)

Как верно заметил когда-то Квинтус Горациус, “Tempora mutantu, et nos mutamur in illis”… Мир так переменчив, что если будешь ориентироваться на конъюнктуру – обязательно проиграешь. Ищи ответы в себе. Делай то, что хочется. Очень хочется. На самом деле хочется. Так хочется, что в этом просто страшно признаться – не примут, психом обзовут, уродом посчитают. Вот такую фигню в себе найди, и занимайся ей вволю. И рано или поздно увидишь, что эта штука нужна не только тебе, что есть и другие, которые в ней нуждаются – а ты ведь в ней уже эксперт. И тогда они станут твоими клиентами, а твоё хобби – твоим бизнесом. И образом жизни и делом, которое кормит. По-настоящему. Навсегда.

Этот вопрос тоже задан мэйлеру, из чего можно сделать заключение об уровне квалификации будущего “программиста”.

Лидер – это не тот, кто самый умный. В этой рассылке публикуются лекции вводного курса ШЭЛ. Одна из них как раз и посвящена объяснению, кто такой лидер.