Разговор в письмах

Извините, что отнимаю Ваше время, но мне интересно, с исторической точки зрения те общества, где была очень раскрепощена сексуальность и в культуре присутствовали практически все возможные виды сексуального влечения, включая детей, животных и стариков, достаточно быстро уходили с арены цивилизации. Напротив, общества с жесткой моногамией держались дольше, с чем это связано?

Ольга.

Структуры психики, которые служат вытеснению инстинктов, сублимируют их энергию и далее инвертируют на иные, социально приемлемые или социально полезные формы удовлетворения, являются необходимой составляющей социальной стабильности. Если бы внутри каждого человека не сидел надсмотрщик, который крайне ограничивает его свободу и предотвращает тем самым социально деструктивное поведение, общество было бы невозможно в принципе. Сама возможность общества как раз и основывается на внутренней готовности его членов к рабству - или как минимум подавляющего большинства его членов. Наибольшей репрессии подвергается воля к власти, но и сексуальность ограничивается весьма жестко.

Социализация, то есть усвоение ребенком в процессе воспитания тех норм и стереотипов поведения, которые в системе и складываются во внутреннего надсмотрщика, есть важнейшее условие существования общества. Тем не менее в каждом обществе существует две категории людей, которые не обладают рабской психологией в достаточной мере. Первую из них составляют девианты или субпассионарии в терминологии Л.Н.Гумилева. Эти люди не усваивают по тем или иным причинам все сдерживающие факторы культуры и в связи с этим проявляют достаточную готовность к насилию, обеспечивающую им некоторую власть над обывателями, которая осуществляется ими в социально неприемлемых формах и является социально неприемлемой.

Эта группа, тем не менее, не состоит из людей свободных. Наоборот, они очень быстро вписываются в рамки другой, более репрессивной культуры (криминального братства), в рамках которой недостаточность внутренних сдерживающих факторов компенсируется жесткостью социальных отношений.

К этой же группе примыкают инокультурные элементы, национальные меньшинства, система сдерживающих факторов у которые существенно отличаются от общепринятых в рамках данной культуры. В результате в некоторых аспектах они проявляют бОльшую свободу реализации властных и сексуальных инстинктов, чем обыватели, и в силу этого также обретают социально неприемлемые конкурентные преимущества. Базовым обществом они воспринимаются также, как и криминальная среда.

Вторую группу составляют личности, в силу особенностей воспитания обладающие значительной внутренней свободой, критичностью к запретам и стереотипам и более сознательным, рациональным пониманием сути собственной культуры. Такие личности создают две категории социальных элит.

Первая категория состоит из лиц, обладающих в дополнение к вышеперечисленным особенностям также высоким уровнем самоидентификации с нацией и даром убеждения. Они называются пассионариями и выполняют функцию поддержания национальной идентичности, оказываясь одновременно и лидерами важнейших изменений в рамках культурной эволюции. По сути, они выполняют комплементарную функцию лидерства в масштабе всей нации. Эта функция и лежит в основе их власти, носящей социально приемлемый - харизматический или легитимный - характер.

Вторая категория включает лиц, обладающих достаточной внутренней свободой, но при этом отстраненных от национальной культуры, находящихся во внутреннем конфликте с обществом. Эта категория лиц - диссиденты или малый народ - также обладает определенной властью в силу своей внутренней свободы, однако эта власть имеет деструктивный характер. В отличие от криминального сообщества малый народ осуществляет свою деструкцию не через прямое экономическое или физическое насилие, а через насилие психологическое, в результате атак на базовые структуры общественного сознания. Эта их функция играет значительную роль в подготовке изменений, обычно предопределяя их революционный, а не эволюционный характер.

Соотношением этих трех категорий в обществе и определяется социальная стабильность. Относительное преобладание пассионарного элемента обеспечивает стабильность и внешнюю экспансивность общества, относительное преобладание диссидентства - неизбежность социальных потрясений, относительное преобладание криминальной среды - гибель общества как культурной сущности. Что касается рабской массы, подавляющего большинства, ее вклад в развитие ситуации всегда оказывается неотличим от нуля. Составляющие ее люди могут обладать высокой квалификацией, производительностью, познаниями и аналитическими способностями, но они неизбежно оказываются пассивным материалом изменений.

Именно это соотношение, а не свобода как таковая и порождает кризис тех или иных культур. Свобода проявления инстинктов у пассионарной личности и у криминальной имеют различные социальные последствия.

Это в социальном плане. В индивидуальном любое расширение внутренней свободы, снятие хотя бы небольшой части ограничений, налагаемых культурой, влечет существенное расширение конкурентоспособности конкретной личности в социальной среде.

Одна из составляющих нашего курса - интеллектуальная и тренинговая работа по некоторому расширению внутренней свободы наших курсантов, сокращению сферы влияния надсмотрщика, установлению сознательного контроля над рядом аспектов их психической жизни. Речь не идет о снятии всех и всяческих ограничений (что и невыполнимо, кстати), а лишь о расширении свободы.

Как показывает опыт более чем полугодичного функционирования Школы, результат этого подхода налицо - в разных формах и аспектах, но налицо. Обычно он проявляется в той сфере, где до того у курсанта были наибольшие затруднения. Недавно я ознакомился с обсуждением этой темы на форуме, где курсанты общаются между собой. У одних это проявляется в облегчении процесса общения и снятии коммуникативных барьеров, у других - в изменении круга общения, большем контроле над его составом и характером общения, у третьих - в расширении сознательного контроля процесса общения, прогрессе в понимании собеседника и влиянии на него. В оценке этих изменений курсанты ссылаются не только на субъективные ощущения, но и мнение окружающих о себе.

Итак, подводим итог:

1 Ваше представление о прямой связи моногамии (и любых других ограничений) и социальной стабильности неверно в силу отсутствия у Вас адекватной модели функционирования социума.

2 Относительное расширение внутренней свободы создает конкурентные преимущества ее обладателю. Будут ли они использованы во благо обществу или во вред, зависит от многих обстоятельств, в большинстве своем не зависящих от личности самого лидера.

3 Относительное расширение внутренней свободы способствует выдвижению на лидерскую позицию, если ее обладатель принимает на себя комплементарную функцию в отношении окружающей социальной группы или общества в целом - то есть функции компенсации ее дезадаптации во внешней среде.

---------------------------------

ну что же вы нашли парадоксального и не обычного

пытаясь оправдать свои наклонности , лепите столько лишних слов

а на самом деле ( хотя у меня две любимые фразы * на самом деле в действительности все не так* и вторая * в действительности все не так, как на самом деле )

так вот на самом деле это наше *я* , как бутылка наполненая дерьмом и хорошо, что закупоренная, и Фрейд и Достоевский ( "слишком широк человек - сузить бы надо" ) и церковь очень это осознают и ограничения жизненно необходимы, иначе крах всего общества.

Юрий Шарапов

Здесь мы видим хорошее отражение той внутренней борьбы, которая происходит в психике пациента, когда надсмотрщик чувствует угрозу своему положению со стороны инстинктивной сферы и пускает в ход свое оружие ради восстановления контроля. Давайте разберем это оружие попристальнее.

Прежде всего, выдвигается базовый аргумент, что природные инстинкты по своей природе безобразны (образ человека, как бутылки, наполненной дерьмом). Природная сущность человека есть дерьмо, в то время как ограничения есть благо. Плюс ссылка не церковь, то есть тот социальный институт, который призван поддерживать механизм вытеснения в социуме.

Понятно, что рациональной критики такая позиция не выдерживает. Поскольку человек - творение божье, заложенные в самую основу его психики инстинкты представляют собой вовсе не дерьмо, а жизненную энергию, творческий потенциал личности. Ограничения же на этот потенциал накладываются в интересах мира сего, поддерживаются институтами мира сего, служащими явно князю мира сего. Освобождение своей первичной сущности и интуиции - и есть путь к божественному творчеству.

Господь вездесущ, он проявляется в каждом, для общения с ним надо лишь прислушаться к себе и избавиться от наносного, отмирного в себе. Всякий, кто встает между тобой и им, пытается говорить от его имени, имеет целью манипулировать тобой, затруднить твой путь к нему. Тем более, если это делает социальное учреждение в подлунном мире - оно-то уж точно от князя мира сего.

Но и внутри тебя все ограничения на проявление твоей внутренней сущности также существуют в интересах общества, то есть институции мира сего, а значит и они - от князя мира сего. Именно он заставляет тебя считать дерьмом твою божественную сущность, мир твоих инстинктов, потенциал, самореализация которого и есть единственный путь и к счастью и к спасению души.

Далее надсмотрщик приписывает мне мотив оправдать некие мои наклонности, характер которого Вы не уточняете. Впрочем, уточнение и не требуется - Вы имеете в виду формы поведения, которые представляются неприемлемыми в рамках вашей социальной микросреды. У каждой среды свой список запретов, а потому в публичном письме Ваш надсмотрщик и не рискует его уточнять в надежде, что эта апелляция к надсмотрщику каждого читателя вызовет в его сознание список запретов, характерный для его микросреды и тем подкрепит Ваш аргумент.

Важен не характер наклонностей, а само предположение, что они нуждаются в оправдании. Один из главных инструментов надсмотрщика - некое изначальное чувство вины, на котором и базируются культурные запреты. К этому чувству вины и апеллирует надсмотрщик каждый раз, когда ваша инстинктивная сущность пытается переступить какие-либо запреты. Он вынуждает вас оправдываться перед собой. Аналогично и общественные институты апеллируют к этому чувству вины, заставляя каяться носителя рабских стереотипов на комсомольском собрании или в церкви.

Таким образом, этот аргумент надсмотрщика обращен не ко мне, а к Вам, как к носителю этого поведенческого стереотипа. Это Вашей инстинктивной сфере адресует он свой мессидж: "Куда? Нашел оправдание проявлениям своей дерьмовой сущности? Пытаешься шевелиться, расширять свою свободу? Союзника нашел, бутылка ты с дерьмом? А ну-ка ша, на нары обратно! Союзник этот мнимый сам пытается в своем дерьме оправдаться, он такой же раб, не надейся на него."

В письмо же попало лишь эхо этой внутренней борьбы в вашем бессознательном.

И тем не менее, проиграв это спор с надсмотрщиком, Вы все же сделали маленький шажок к свободе. Материал отрывка оказался достаточно значим для Вас, чтобы вызвать внутреннюю борьбу, неразрешимую без некоего внешнего действия - хотя бы в посылки этого письма.