Наука лидерства

Быстрых ответов не даю – не пожарная команда. В среднем ждать ответа приходится месяц-полтора. Такова технология выпуска рассылки. Я не каждую неделю могу добираться до компьютера, а то и не каждый месяц. Так что когда до вопросов доходят руки, я подгружаю ответами рассылку на месяц-другой вперед.

Что касается требований банков, тут надобно разобраться – какой вид кредита, какой залог и т.п. Если кредит на юрлицо, следует озаботиться, чтобы там была коллегиальная форма принятия решений, тогда к уголовной ответственности никого не притянешь, а гражданская распространяется на юрлицо, из которого можно уволиться. Если кредит на частное лицо – технология уклонения от оплаты обычно такая же, как технология уклонения от алиментов. Только надо свое банкротство шумно пропиарить, чтобы исключить возможность “внесудебного” улаживания конфликта. Подать в милицию заявление о вымогательстве и самоуправстве – тогда наезжать на Вас станет чревато. Через недельку заявление можно усилить жалобой в вышестоящие инстанции на непринятие мер. Если менты примут сторону кредитора, можно проплатить небольшую проверку в УСБ…

В конечном счете можно будет уладить отношения с кредиторами так, что они согласятся простить большую часть долга, чтобы получить хоть что-то.

Скорее всего, сны Вы видите. Просто не запоминаете. Попробуйте попить на ночь какао. От него сон становится менее глубоким и остатки сновидений могут остаться в сознании после пробуждения.

Надо еще разобраться, за что он их бьет. Может, за дело?

Попробуйте завести сыну котенка. Очень хороший объект для воспитания чувств.

Глазьев – очень компетентный экономист-практик. У меня с ним были расхождения во взглядах тактического порядка, но они относятся ко временам уже историческим, к 1992-1993 годам. Глазьев тогда отстаивал стратегию экспортной ориентации экономики, которая была несвоевременной и объективно препятствовала бы на тот момент становлению постиндустриальной экономической ориентации экономики РФ. Однако, следует признать, что Глазьев – единственный из тогдашних министров, кто в своих программных позициях придерживался все же институционалистской, а не чисто монетаристской логики.

В дальнейшем Глазьев много работал над теорией, очень четко определился в своих воззрениях. На сегодня он строго придерживается институционалистских, постлистианских воззрений, которые являются при нынешнем положении России единственно плодотворными для выработки эффективной экономической политики. Во всех своих публикациях последних лет он очень четко и компетентно придерживается этой линии.

Кроме того, Глазьев крайне работоспособный человек, ориентированный на решение не личных, а глобальных проблем и умеющий для этой цели организовывать свое время. Это со временем может стать очень серьезным недостатком (что и является предметом моих опасений и критики), в связи с тем, что он неизбежно при занятии должности станет зависимым от потока событий и в течение довольно короткого времени начнет терять связь с реальностью, так как тактическая ориентация не даст ему уделить достаточное внимание стратегическим проблемам. У него такое уже было в бытность его министром в 1993 и по инерции оставалось позже. Только отстранение от потока оперативной работы по независящим от него обстоятельствам позволило ему позже осуществить серьезный профессиональный и личностный рост, глубоко разобраться в стратегических вопросах.

Глазьев мог бы быть хорошим премьером. Его присутствие на этом посту могло бы быть гарантией, что все решения будут строго соответствовать институциональному канону. Однако, уже со второго года премьерства он бы нуждался во внешнем стратегическом руководстве, чтобы не утратить адекватность реальности. Кроме того, ему была бы необходима собственная система стратегической поддержки принимаемых решений.

Должность президента в том виде, в каком она имеет место в нынешнем российском государстве, Глазьеву не подходит. То хаотическое переплетение стратегических и оперативно-тактических полномочий, которое входит в сферу ответственности президента, довольно быстро затянуло бы его в перегруз и снизило бы вменяемость контактов и действий. В случае изменения конституции, например при переходе к американской системе, где президент – глава правительства, а стратегическая сторона политики поддерживается системой согласований, где ведущую роль играет Конгресс, Глазьев мог бы быть хорошим президентом, если бы ориентировался на глубокое стратегическое сотрудничество с Конгрессом.

Что касается Вашего вопроса о моем отношении к Глазьеву, то у меня нет ни малейших противопоказаний к сотрудничеству с ним. Тот факт, что последние десять лет мы не сотрудничаем, связан лишь с тем, что мы эти годы работаем в совершенно разных сферах деятельности.

Что касается Делягина, это человек уже следующей за нами с Глазьевым генерации. В начале 90-х он работал в аналитической службе администрации президента, где производил впечатление вундеркинда в окружении старых маразматиков. В Высшем экономическом совете РФ мне приходилось оценивать присылаемые его группой материалы. Мне они до сих пор представляются весьма разумными. Стихийно они шли в русле институциональной логики, выламываясь из принятой тогда в президентских кругах разрушительно-монетаристской линии.

В настоящее время Делягин тяготеет к институционализму, но он не обладает пока что глубокой теоретической подготовкой в институциональной теории. Кроме того, он не обладает и твердыми взглядами на вещи, в ряде случаев зависим от внешних мнений. Он также тяготеет скорее к пиарной, нежели к чисто технической работе и в отличие от Глазьева не является трудоголиком. В силу этого должность премьера была бы для него приемлема в том случае, если изменить характер деятельности премьера и его положение в нынешней системе власти, когда оперативное руководство кабинетом сосредоточилось бы в руках единственного первого заместителя, а премьеру досталась бы сугубо политическая работа.

Делягину для продвижения остро не хватает компетентной и многочисленной команды. Его карьера пойдет вверх, когда он эту команду сможет сформировать. Кстати, года полтора назад я предлагал ему подумать над формированием собственной системы подготовки руководящих кадров, так как в систему подготовки госкадров он вряд ли впишется: там готовят исполнителей, а не руководящие кадры. Пока что он еще не созрел. Но время у него есть, он пока молодой.